очень нудно 
43 
Кларинда услышала этот звук очень отчетливо, и ее охватил безумный страх. Она вспомнила человека с пистолетом, который проверял людей на входе, и поняла, что лорд Мельбурн не сможет себя защитить, держа ее на руках.
Но охранник на входе находился в полусонном состоянии. Он посмотрел на джентльмена в маске и женщину, желающих уйти, и не сделал никаких попыток воспрепятствовать этому.
И только когда они промчались мимо, он медленно поднялся на ноги и повернул свою голову в сторону кричащего человека, бежавшего вслед за ними.
Кларинда слышала истерический визг Николаев, пробиравшегося вверх по узкому коридору.
— Останови их, будь они прокляты! Останови их, придурок! — орал он.
Снаружи было темно, но при свете вспыхивающих огней можно было разглядеть недалеко от входа карету лорда Мельбурна, лакея, стоявшего у открытой двери, и нетерпеливо бьющих копытами лошадей.
Лорд Мельбурн буквально бросил Кларинду на заднее сиденье, прыгнул в карету сам, и в ту же секунду кучер взмахнул кнутом, а лакей с ловкостью и быстротой обезьяны вспрыгнул на козлы.
Когда они рванули с места, сзади послышались крики и раздались два пистолетных выстрела, эхо которых утонуло во тьме. Одна пуля застряла в корпусе экипажа.
Они еще слышали голос Николаев, выкрикивающего непристойные ругательства. Затем раздался жуткий визг, высокий и пронзительный, будто завизжало животное, охваченное болью, но вскоре лошади, набирая скорость, унесли их так далеко, что уже ничего не было слышно, и Кларинда поняла, что она спасена.
Сначала не могла в это поверить. Ужас, который она испытала, был так силен, что он все еще держал ее в своих тисках. Казалось, что все это ей снится. Она спасена, твердила она себе, спасена от страшного оскорбления или от самоубийства, спасена от такого отвратительного надругательства, о котором было даже страшно подумать.
Она спасена… спасена… спасена.
Но когда она глубоко вздохнула, чтобы поблагодарить своего спасителя, ее самообладание рухнуло.
Слезы, которые она сдерживала весь вечер, хлынули, словно грозовой дождь, и, не понимая того, что делает, она рванулась к лорду Мельбурну и уткнула свое лицо в его плечо.
Он снял маску, сорвал красную сутану и обнял ее.
Обливаясь слезами и содрогаясь от рыданий, она дрожала всем телом — с головы до пят.
Он крепче прижал ее к себе. Но, почувствовав, как она холодна — и не только от наготы, но от перенесенного страха и страданий, подобрал упавший на пол кареты плед и потеплее укутал ее.
Она едва понимала, что он делает или что с ней произошло. Она могла только рыдать с такой силой, что, казалось, готова была выплакать все имеющиеся у нее слезы.
— Все хорошо, — сказал он нежно, — вы спасены.
Не плачьте, Кларинда, никто никогда теперь не тронет вас, никто не обидит. Вы спасены!
Она не могла вымолвить ни слова в ответ, она могла лишь рыдать, безрассудно и беспомощно, до тех пор, пока не промочила своими слезами насквозь его плащ.
Он знал, что самое большее, что может сделать для нее в этот момент, это нежно ее обнять. Он не мог поверить в то, что женщина может так беспомощно трепетать и так отчаянно рыдать у него на груди.
Наконец, когда карета уже подъезжала к Прайори, она, запинаясь, вымолвила со слезами в голосе:
— Вы пришли… Я молилась… и молилась… Но не думала… что Господь… вас пошлет.
— Но Он послал меня, — ответил лорд Мельбурн ласково, — и вы больше не должны бояться, Кларинда.
Он почувствовал, как ее маленькая рука вцепилась в отворот его плаща.
— Николас! — выдохнула она. — Он приедет… за мной, он… будет преследовать нас… Он убьет… вас.
— Не бойтесь, — твердо ответил лорд Мельбурн. — Я спас вас, Кларинда, и буду охранять. Вы слушаете меня? Я буду защищать вас от Николаев или от кого бы то ни было. Он больше никогда не притронется к вам.
— Вы не понимаете, — задыхаясь, вымолвила она, — он — злой… он — порочный… он верит во власть тьмы… Он думает, что может вызвать… дьявола. Он у… убьет вас, чтобы вернуть… меня обратно.
— Положитесь на меня, — сказал лорд Мельбурн. — Клянусь вам, Кларинда, вы не будете больше бояться.
Но даже когда лорд говорил ей эти слова, он понимал, что ужас, который она испытала, слишком глубоко проник в ее сознание и до нее едва доходит смысл сказанного. Он чувствовал, что она все еще дрожит в его руках, как птица, пойманная в ловушку.
— Поверьте мне, Кларинда, клянусь вам, что ничего больше не случится, — уговаривал он ее.
43 
