15 
Войска республиканцев, одетые в новую зеленую форму, маршировали под балконами. По обеим сторонам дороги стояли в ряд маленькие индейские девочки, одетые в костюмы ангелов. В руках они держали корзины, полные розовых лепестков.
Духовой оркестр, смех и радостные возгласы толпы — все слилось в общий гул. Повсюду: на каждом доме, балконе, даже на церквях — мелькали цвета республиканского флага: красный, синий и золотой. С разных сторон зазывали к себе лавочники, бойко торгующие трехцветными кокардами к мужским шляпам. Группы индейцев с увлечением исполняли патриотические песни, при этом они размахивали шнурками-плеточками, сплетенными из свиных хвостиков. Песни были написаны специально по случаю приезда Боливара.
На балконе, предназначенном для наиболее важных и значительных жителей города, стояла Мануэлла Саенз, такая красивая, что у всех, кто бросал на нее взгляд, захватывало дух. Правда, ее платье из белого батиста с серебряной отделкой было слишком декольтировано, и, когда Мануэлла перегибалась через перила, Лючия смущенно отводила в сторону глаза.
Через плечо Саенз шла красно-белая муаровая лента с орденом Солнца. Уж в чем, в чем, а в этом Кэтрин оставалась далеко позади. Лючия подумала, что трудно выразить словами, какими прекрасными были обе женщины, и при этом они были совершенно разными.
Черные волосы и искрящиеся глаза придавали Мануэлле неповторимое очарование, но стоило бросить взгляд на Кэтрин, одетую в платье нежных цветов — розового и голубого, как в голову тут же приходила мысль, что перед вами — ангел, спустившийся с облака.
«Неужели генерал Боливар не заметит красоту моей сестры?» — подумала Лючия.
Словно услышав ее мысли о Боливаре, по толпе пронеслось:
— Он уже здесь, здесь! Он приехал! Освободитель! Генерал! Он здесь!
Боливар уже двигался между двумя живыми стенами, и каждый стремился протиснуться в первый ряд.
Девочки-индианки осыпали его путь цветами, а монахини, которые шли следом за ними, произносили молитву благодарения Господу и святой Деве Марии, которая заглушалась одним именем, повторяемым всеми в едином порыве: «Боливар! Боливар!»
За скандированием не слышно было ни оркестра, ни звона колоколов, ничего — только объединенный голос толпы сотрясал воздух. Сначала Лючия увидела эскадрон уланов, двигающийся впереди генерала. Всадники ехали по обеим сторонам дороги, а за ними в окружении офицеров на белом коне гарцевал генерал Боливар.
Любимый конь генерала, напуганный происходящим, шел нервным танцующим шагом.
Наконец-то Лючии удалось увидеть человека, сумевшего в свои неполные сорок лет освободить от испанского рабства Новый Свет. Кажется, она была немного разочарована: генерал Боливар представлялся ей большим и высоким, а теперь выяснилось, что это самый обыкновенный человек, причем совсем не высокого роста.
Генерал ехал, кланяясь с благодарностью приветствующим его людям. Лючия, не отрываясь, смотрела на Боливара, как будто изучая его. У него были глубоко посаженные глаза, небольшие щегольские усики, улыбка открывала ряд белоснежных зубов. Нет сомнений, что он хотел быть похожим на своего кумира — Наполеона Бонапарта.
На фоне окружавших его штабных офицеров, чья форма была украшена орденами, галунами и нашивками, Боливар в обычном кителе с единственной медалью, в белых кожаных лосинах смотрелся более чем скромно. Однако создавалось ощущение, что от него исходят волны мощной энергии и железной воли, они-то принесли ему славу одной из виднейших политических фигур мира.
У него, безусловно, был выдающийся талант стратега, если он сумел одержать столько побед. И каким удивительным даром обладал генерал, если столько людей готовы были следовать за ним без промедления и выполнить любой его приказ.
— Боливар! Боливар! — раздавалось вокруг.
Теперь девочки-индианки бежали впереди генерала, устилая розовыми лепестками его путь. Со всех балконов под ноги коня Боливара сыпались букеты и лавровые венки с вплетенными в них лентами тех же цветов, что и флаг республики.
Генерал выехал на центральную площадь, где отцы города уже приготовились к пышному официальному приветствию. Шесть самых прекрасных девушек Кито ожидали Боливара с лавровыми венками, в которых сверкали бриллианты.
Генерал натянул поводья, давая возможность гарцующим впереди уланам перестроиться в колонну по четыре, и их длинные сабли засверкали на солнце. Лючия обратила внимание, как сильно разволновались Кэтрин и Мануэлла. Они обе выкрикивали его имя, их губы двигались в унисон, а Мануэлла бросила лавровый венок, который, по ее расчетам, должен был упасть под ноги белого коня генерала. Однако венок полетел слегка в сторону и, перевернувшись в воздухе, больно хлестнул Боливара по лицу.
15 
