12 
Кроме тихого журчания воды, в ночи не раздавалось ни одного постороннего звука, и спустя полчаса Трейси впала в дремотное состояние.
— Ты похожа сейчас на маленькую девочку, — неожиданно раздался голос Мэтта, и Трейси подпрыгнула от удивления.
— Вы напугали меня до смерти, — сказала она резко.
— Извини, — рассмеялся Мэтт. — Я не думал шпионить за тобой. Ты была где-то в своем собственном мире.
— Здесь красиво, — тихо сказала Трейси. — Так тихо. А я уже привыкла к постоянным навязчивым звукам улицы, шуму города.
— Я бы просто не обращал на это внимания, — сказал Мэтт. Он принес плетеное кресло и уселся в него. — А у тебя красивые коленки, — добавил он неожиданно, наклоняясь к ней и рассматривая ее ноги.
— Ради Бога, — сказала она, быстро поднимаясь на ноги и опуская брюки вниз.
— Глупо. Теперь все ваши брюки будут мокрыми.
— Они высохнут.
— Вот. — Он взял другое кресло и пододвинул к ней. — Садитесь.
Трейси плюхнулась в кресло и сложила на груди руки. Она вела себя глупо и знала об этом, но это было лучшее, что она могла придумать, чтобы защитить себя от той странной реакции, которую вызывала у нее близость Мэтта.
Она не нравилась ему, он не нравился ей, и, если ее тело перестанет предавать ее, все будет просто превосходно.
— Мой отец нашел, что вы восхитительны, — сказал Мэтт.
— Он просто очаровательный человек. Должно быть, ему трудно свыкнуться с мыслью, что он инвалид. Я думаю, что с вашей стороны просто замечательно держать его в курсе всех событий, происходящих на ферме.
— Он создал эту ферму из ничего, на голом месте. И она все еще его, здесь каждый дюйм принадлежит ему. И если он не может поехать на нее, в моих силах привезти ее к нему.
— Вы очень любите его, — сказала Трейси после минутной паузы.
— Конечно. Ведь он мой отец. И, кроме этого, он прекрасный человек.
В голосе Мэтта было столько эмоциональной глубины, что Трейси сидела, боясь вымолвить слово. Под твердой, непроницаемой оболочкой скрывался человек, способный на удивительные чувства. Когда он говорил об отце, в голосе его звучала почти материнская нежность. Любил ли он когда-нибудь женщину с такой силой? Боже, на что же это будет похоже, если этот страстный человек обратит всю силу своих чувств, своей души на единственную любимую женщину? И что бы делала она, Трейси Тейт, если бы вся его физическая и умственная энергия была направлена на нее? Это было выше ее понимания, и Трейси даже бросило в дрожь, когда она представила, как Мэтт сжимает ее в своих объятиях.
— Замерзла? — спросил Мэтт.
— Что? О нет, все хорошо, но я думаю, что пора идти в дом. — Она поднялась с кресла. — Сегодня был насыщенный день.
— И у вас плотное расписание на завтра, — сказал Мэтт, поднимаясь и останавливаясь рядом с ней.
— Даже так?
— Помните, мы завтра начинаем уроки верховой езды. Встретимся на кухне в пять часов.
— Утра? До полудня?
— Точно.
— В пять?
— Закройте рот, а то наловите мух, — сказал он, улыбаясь и демонстрируя свою в высшей степени привлекательную ямочку.
— Но почему так рано? Разве лошадям не нужен отдых?
— Это нормально время, когда здесь просыпаются все. Мы встаем примерно в четыре часа утра, завтракаем и принимаемся за работу.
Трейси нахмурилась.
— Для меня звучит очень мрачно.
— Зато вы увидите восход солнца. Это прекрасное начало дня.
— Хорошо, — вздохнула она. — Я сумею убедить себя, что совершенно очарована этим.
— Вам это действительно понравится, — сказал Мэтт, приподнимая пальцами ее подбородок. — Доверьтесь мне.
Трейси стояла, как зачарованная, когда Мэтт опустил голову и слетка прикоснулся губами к ее губам. Она моргнула, чтобы убедиться, что все это ей не приснилось, когда он вдруг прижал ее к груди и стал жадно целовать в губы, отчего ноги ее вдруг стали ватными. Каждая извилина ее мозга кричала, чтобы она со всех ног бежала от этого высокого и сильного мужчины. Но между телом и мозгом ее произошло короткое замыкание, и вот она уже стояла на цыпочках и обнимала Мэтта руками за шею, приближая его к себе.
Их языки встретились в темных закоулках ее рта, его руки путешествовали по ее стройным бедрам и все яростнее прижимали ее к себе. Его мужской орган отчетливо ощущался через тонкую ткань ее легких брюк. Его чувственные губы легонько прикасались к ее шее, на минуту замерев возле быстро бившегося пульса.
12 
