18 
— Да? — бросила она. — Мы не покупаем у уличных торговцев.
— Добрый день, — произнес Маттео, с трудом заставив себя улыбнуться. — Я ничего не продаю. Я хотел бы увидеть Киру.
— А кто вы?
— Мое имя Маттео Валенти, — ровно ответил он. — И я отец ее ребенка.
Женщина ахнула и окинула его оценивающим взглядом — не преминув отметить кашемировое пальто и дорогую обувь, а также сияющую черную машину, припаркованную у тротуара. Ему почудилось или во взгляде ее промелькнуло осознание того, сколько это все может стоить?
— Вы? — требовательно переспросила дама.
— Верно, — по-прежнему спокойно ответил Маттео, не выдавая нарастающего раздражения.
— Я и понятия не имела… Пойду посмотрю, готова ли она вас принять.
— Нет, — прервал Маттео. — Я увижу Киру — и моего ребенка, — и наверное, будет лучше, если это произойдет без лишней суеты. — Маттео взглянул на окно дома через дорогу и увидел, как быстро опустилась занавеска. Снова посмотрев на женщину в дверях, он улыбнулся: — Вы со мной не согласны? Так будет лучше для всех.
Поколебавшись, дама кивнула:
— Что ж, заходите. Я скажу Кире, что вы здесь.
Маттео проводили в маленькую комнатку, забитую фарфоровыми статуэтками, — однако он в нетерпении даже не обвел ее взглядом. Глаза его были прикованы к двери — вот щелкнул замок, и он затаил дыхание, но, когда вошла Кира, огорченно вздохнул — она была одна. И как же трудно было узнать в ней женщину, с которой он разделил когда-то постель. Однако тело его отреагировало знакомым образом, потому что Кира удивительным образом изменилась. Прежде короткие непослушные волосы превратились в длинные и шелковистые, спадая почти до плеч, а угловатости фигуры словно и не бывало. Бедра округлились, и мягкие очертания груди и живота были восхитительными. Кира выглядела привлекательнее, чем прежде — однако Маттео приказал себе перестать думать об этом. Будь у нее хоть капля женской мягкости и добросердечия, она бы не совершила того, что совершила.
— Маттео, — произнесла она, и голос ее звучал как-то натянуто.
Тут он заметил бледность ее лица и темные круги под глазами, которые казались еще более глубокими, и в них можно было прочесть растерянность — и сердце Маттео дрогнуло. Но он снова приказал себе вспомнить о том, что скрыла от него Кира.
— Он самый, — мрачно отозвался он. — Рада меня видеть?
Кира попыталась улыбнуться, но улыбка тут же померкла.
— Я не… ждала тебя. Ну, то есть не так. Думала, ты предупредишь о приезде.
— Да? И как ты себе это представляла, Кира? Что я выслушаю новость, которую ты наконец соизволила мне сообщить, и буду ждать твоих дальнейших указаний? — Маттео подошел к окну и увидел, что вокруг лимузина собралась стайка мальчуганов. Повернувшись, он вновь посмотрел на Киру. — А может, ты надеялась, что тебе вовсе не придется со мной встречаться? Думала, что я останусь где-то на заднем плане и стану твоим покорным слугой-меценатом?
— Конечно нет.
— Нет! — гневно произнес Маттео. — Тогда зачем ты сообщила мне о сыне? Почему сейчас, а не сразу?
Его полный ярости взгляд заставил Киру поежиться — она чувствовала себя так, точно на нее направили мощный прожектор, и злилась из-за того, что при одном лишь взгляде на Маттео ощутила предательский жар в груди. Тщетно она заставляла себя вспомнить те слова, что он сказал ей когда-то, прощаясь навсегда. Их горечь испарилась со временем, и сейчас перед ней стоял отец Сантино. А ее малыш, которого она уложила спать перед тем, как прозвенел звонок, — вылитый Маттео. Золотисто-оливковой кожей и темными волосами ее ребенок повторял черты своего отца в точности. Акушерка, принимая роды, сказала, что мальчик вырастет искусителем и разобьет немало женских сердец.
Глядя на Маттео, Кира не могла поверить собственным ощущениям — однако же ее чувства пробуждались. Его глаза и волосы казались ей темнее, чем прежде, — а разве были его губы такой совершенной формы? Между тем было совершенно не время думать о таких вещах. Возмущаясь собой, Кира вдруг поймала себя на мысли — наверное, природа не случайно сделала так, чтобы женщина испытывала желание, глядя на отца своего ребенка, как бы презрительно он на нее ни смотрел.
Почему он не предупредил о своем приезде? Она бы вымыла голову и хоть немного приоделась. Родив ребенка, она изменилась — старые джинсы теперь слишком обтягивали бедра, а заношенный джемпер отнюдь не подчеркивал фигуру. Но купить новые вещи некогда, да и денег мало. Ходить по магазинам с крошечным ребенком на руках? О том, чтобы попросить тетку посидеть с Сантино, Кира даже не думала — ведь та неустанно напоминала племяннице о том, что великодушно согласилась поселить ее у себя с незаконнорожденным младенцем, который теперь портит всем жизнь. Но главная правда заключалась в том, что Кира не хотела тратить деньги, которых так мало, на себя, когда можно было купить что-нибудь для сына. И вот теперь Маттео Валенти, должно быть, с недоумением спрашивает себя, что он нашел в ней. Глядя на себя словно бы его глазами, Кира думала, что выглядит замарашкой, представшей перед грозным взором судьи, одетого в безупречную мантию. Она заставила себя улыбнуться.
18 
