27 
Он помолчал.
— Ты знаешь зачем. Мы это уже обсуждали. Тебе нужно купить красивую одежду.
Слова его прозвучали слишком снисходительно — словно бы он напоминал ей, что она перестала соответствовать его идеалам.
— Я говорю не о твоем намерении изменить мою внешность, — ответила Кира. — Я имею в виду другое. Зачем вообще ты привез меня в Италию? Мы же это даже не обсуждали. Что произойдет, когда ты превратишь меня в другого человека? Посадишь в самолет и отвезешь в Англию — и красивого сна точно не бывало?
Губы Маттео сжались в одну линию.
— Такого не произойдет.
— А что произойдет? — тихо спросила Кира.
Опустив ногу, Маттео вжал педаль газа в пол и ощутил, как отозвался мощный мотор. Вопрос был по существу — хотя отвечать на него ему и не хотелось. Но сколько можно откладывать беседу?
— Нам нужно посмотреть, сможем ли мы стать парой.
— Парой?! — воскликнула Кира, хлопая руками по бедрам. — Как ты себе это представляешь? Мы будем обитать в разных частях твоего огромного дома? Так ты себе представляешь совместную жизнь? Да мы же не видим друг друга — а встречаясь, особенно не разговариваем.
— Это можно исправить, — осторожно возразил Маттео.
— Ну так давай начнем над этим работать — и прямо сейчас. Мы же чужие друг другу. Точнее, ты ведешь себя точно совершенно чужой мне человек. Я тебе многое рассказала о себе той ночью… — Кира умолкла на миг, но заставила себя продолжать: — Ночью, что мы провели в Дартмуре. Но я не знаю тебя, Маттео, и не знаю ничего о твоей жизни.
Маттео безмолвно смотрел на дорогу перед собой. Всегда, когда женщины задавали ему такие вопросы, он их обрывал — и ясно давал понять, что не терпит допросов и не нуждается в том, чтобы его кто-то понимал. Однако Кира — не случайная подружка, и их ситуация иная. Она мать его ребенка, его наследника, и не принадлежит к числу дамочек, жаждущих заполучить его кольцо на палец.
— Что ты хочешь узнать?
Она пожала плечами:
— Все, как обычно, что-нибудь про родителей, например. Есть ли у тебя братья и сестры.
— У меня есть отец и приемная мать, никаких братьев, если не считать сводного — он женат, и у него есть маленький ребенок.
Маттео ощущал ее взгляд на себе.
— Так твои родители разведены?
— Нет. Моя мать умерла.
— И моя, — задумчиво сказала Кира.
Маттео кивнул, но промолчал, заставляя себя сконцентрироваться на дороге, а не на эмоциях.
— Расскажи мне про отца, — попросила Кира. — Ты с ним ладишь?
Маттео обогнал грузовик — и ощутил, как от перспективы быстрой езды напряжение покидает его тело. Рассказать ей официальную версию и дать понять, что все хорошо? Но она рано или поздно узнает о подводных камнях отношений в семье Валенти.
— Нет, мы не близки. Видимся время от времени, скорее из чувства долга, нежели по другим причинам.
— Но ты упоминал приемную мать?
— Ты имеешь в виду последнюю приемную мамочку? — с сарказмом спросил он. — Номер четыре в длинной череде дам, пытавшихся заменить отцу потерянную жену.
— Но… — Кира заколебалась. — Что, никто не сумел этого сделать?
— Это зависит от того, что ты вкладываешь в свой вопрос. Уверен, что каждая обеспечивала ему комфорт, необходимый мужчине, хотя каждый брак и распадался, навлекая на отца очередные финансовые потери — и немалые. Так уж заведено, наверное. — Маттео сжал пальцы на руле. — Но мало кто смог бы последовать примеру матери — по отзывам тех, кто ее знал.
— Какой она была? — мягко спросила Кира.
Маттео долго не отвечал — никто и никогда не задавал ему такого вопроса, никто не интересовался ее недолгой жизнью. Сердце его сжалось.
— Она была красивой, — наконец вымолвил он. — Причем обладала красотой как внешней, так и внутренней. Она практиковалась, собиралась стать врачом, когда встретила отца. Он был единственным ребенком в семье владельцев огромного поместья в Умбрии.
— Того, где живем сейчас мы? — медленно спросила она. — Так это…
Маттео кивнул:
— Да, она там выросла.
Наконец начало приходить понимание — Кира задумчиво посмотрела на голубой простор за окном. Так вот почему Маттео так любил свое поместье? Оно было последним звеном, связывающим его с памятью о матери?
— А твой отец знает о Сантино? — внезапно поинтересовалась она.
— Никто не знает, — резко ответил он. — И я не собираюсь это разглашать, пока мы не придем к некому обоюдному согласию относительно нашего будущего.
27 
