15 
Она выглядела тоньше, чем раньше, под глазами обозначились темные полукружия. Мягкие губы были поджаты.
Лейла коротко распорядилась:
– Спускайтесь вниз и ждите меня в баре. Я поговорю с вами там.
– Не стоит приказывать мне, ваше высочество, – огрызнулся Джеймс.
– Я не одета.
– На тебе надето гораздо больше, чем в ту ночь, – усмехнулся он, проходя мимо нее в номер. – Помнишь тот вечер, Лейла? Вечер, когда ты решила забеременеть?
– Ерунда, – парировала она, вздернув подбородок. – Я приняла таблетку.
– Ну да, конечно! – Джеймс смотрел на нее, вспоминая, как она решительно стащила презерватив.
Пытаясь забыть об этом, он тряхнул головой и плюхнулся в кожаное кресло.
– Нам нужно поговорить.
– Мне необходимо одеться.
Он встал и придвинул кресло к открытым дверям спальни, развернув сиденье в сторону гостиной.
– Одевайся. Но я услышу, если ты откроешь окно и попытаешься сбежать через балкон, – предупредил он. – А когда оденешься, у нас состоится серьезный разговор.
Зазвонил телефон. Джеймс знал порядки в отелях и понял, кто может звонить.
– Это, должно быть, менеджер, – заметил он. – Хочет проверить, все ли в порядке и не нужно ли меня отсюда выдворить.
– О, мне бы этого очень хотелось, – заявила Лейла.
– Отлично! Посоветуй ему прислать наряд полиции. Потому что вывести меня удастся только в наручниках. – Он покачал головой и вздохнул. – Как бы ты ни возражала, нам придется поговорить. И лучше сделать это поскорее.
Лейла взяла трубку и посмотрела на него. Она видела, как напряжен Джеймс, но, если честно, боялась не его.
Ее страшил предстоящий разговор.
Глубоко вздохнув, Лейла сделала выбор.
– Все в порядке, – сказала она обеспокоенному менеджеру. – Не надо никого присылать.
– Скажи им, – повернул голову Джеймс, – пусть лучше принесут нам чай.
Лейла проигнорировала его просьбу, положила трубку и подошла к гардеробу, пытаясь решить, что ей надеть. В европейской одежде она чувствовала себя некомфортно, скучая по длинным платьям, но такое платье было у нее только одно.
Так что же надеть?
– Лейла… – поторопил ее Джеймс.
Он пришел сюда, чтобы обсудить будущее их ребенка, поэтому она выбрала черный льняной костюм. Она видела такие на деловых женщинах, когда сидела в Центральном парке, глядя, как мимо нее протекает жизнь.
Теперь нужно подобрать блузку. Лейла слышала нетерпеливое постукивание его ноги, но не собиралась торопиться.
Однако Джеймс испытывал не только нетерпение. Он знал, что она распахнула халат, и боролся с нестерпимым желанием обернуться.
Лейле тоже было не по себе. Джеймс был совсем рядом, а она не забыла жар его тела.
Тряхнув головой, молодая женщина натянула трусики, которые купила, когда ее карта еще не была заблокирована, и маленький серебристый бюстгальтер, приобретенный тогда же.
– Сколько нужно времени, чтобы одеться? – раздраженно поинтересовался Джеймс.
– Не так уж мало. Я не привыкла одеваться сама и никогда не имела дело с пуговицами.
Он сдержал смех, вспомнив, как она срывала с него рубашку.
– Ну что, готова?
– Я еще не уложила волосы.
Его терпение иссякло. Джеймс вскочил, подошел к Лейле, отобрал у нее щетку и положил на столик. Впервые за сегодняшний день их взгляды встретились.
– С волосами все в порядке, – заявил он. – Теперь мы можем поговорить.
Но нет. В дверь постучали.
Джеймс понимал, кто пришел. Они хотят еще раз удостовериться, что в номере все в порядке.
– Я предупредила бы, если бы хотела, чтобы меня беспокоили, – резко бросила Лейла, открыв дверь.
Джеймс удивленно поднял брови. Куда подевалась застенчивая женщина, с которой он познакомился несколько недель назад?
Захлопнув дверь, Лейла повернулась к нему.
– Сядем за стол, – предложил он.
Сегодня, в отличие от того вечера, он сел напротив. А когда заговорил, в его голосе не было ни тепла, ни мягкости.
– Никакой лжи, Лейла. Ты должна сказать мне правду…
– Я тебе не лгала.
– О, даже так, – усмехнулся Джеймс. – Значит, ты мисс музыкант из Дубая.
– Я люблю музыку.
– Так, значит, ты планировала забеременеть?
– Нет.
– Я же предупредил: никакой лжи.
Он с трудом сдерживался, стараясь не повысить голос.
– Я не лгу. Я никогда не согласилась бы на такое. Меня все время тошнит. Так плохо мне в жизни не было.
Ее глаза смотрели на него с укоризной, словно он был во всем виноват.
15 
