49 
Он все же передал Лейле ребенка и смотрел, с какой любовью она вглядывается в маленькое личико. Неожиданно Джеймс почувствовал смятение, вспомнив, что и она сама когда-то была такой.
– Ты уверена, что не хочешь сообщить своим родителям? Я могу это сделать, – снова предложил он. Ему хотелось быть верным рыцарем, стражем у дверей ее сердца. Он не мог никому позволить снова причинить ей боль. – Это была бы неплохая практика для моего арабского. – И Джеймс попытался издать гортанный звук.
Лейла рассмеялась.
– Нет, не надо. – Момент слабости, который возник после родов, миновал. – Я не хочу видеть их рядом с ней. Мне не нужно их ядовитое влияние. К тому же они могут узнать об этом из газет, или им сообщит Зейн. Меня это не волнует. Теперь у меня есть семья – ты и наша дочь.
Она любила Джеймса и не боялась этого.
Их любовь была настоящей, и он доказывал ей это каждый день.
– Нам нужно дать имя малышке, – сказал Джеймс.
– Я уже выбрала.
– Ну, такого рода вещи требуют обсуждения, – начал он, придвигая стул ближе к ее кровати. – Это обычно решают оба родителя.
– Пожалуйста, Джеймс, позволь мне назвать ее именем, которое я выбрала. Оно очень много значит для меня.
Джеймс сделал глубокий вдох и посмотрел на жену, которая только что преподнесла ему величайший подарок – дочь. Ну разве мог он ей в чем-то отказать?
– Конечно. – Он посмотрел на малышку, готовясь улыбнуться и сказать: «Как прекрасно! Замечательно!» – когда Лейла скажет, что ей хотелось бы назвать девочку Жасмин…
– Акиба, – сказала она.
– Акиба? – удивленно повторил Джеймс.
Он попытался перевести это слово, и Лейла увидела, как его лицо осветила искренняя улыбка.
– Последствие, – подсказала она.
«Да, – подумал Джеймс, – такая ночь, что была у нас, не могла остаться без последствий».
Джеймс посмотрел на свою дочь:
– Акиба. Моя маленькая красавица.
49 
