Глава девятая

Провинциальное сватовство

Обратный путь долгого описания безусловно не заслуживал — потому что нисколечко не напоминал странствия героев какого-нибудь Буссенара, заявившихся в подобные места туристами и потому романтически восторгавшихся всякой бесполезной дрянью наподобие колючих кустарников, диких слонов и разнообразных змеюк. Когда тебе предстоит всего-навсего дотащиться до самую чуточку цивилизованных мест, где можно найти рацию, — ощущения совсем другие: лишь бы все это побыстрее кончилось…

Они топали до темноты — уже не бегом, а быстрым шагом, внимательно глядя под ноги, через каждый час устраивая короткий привал, главным образом ради Принцессы. Ходить-то по джунглям она умела, но такие концы отмахивать не привыкла. Хорошо еще, ноги не сбила. Вода во фляжках имелась, хотя и требовала экономного расходования — у них с собой не было обеззараживающих таблеток, без которых пить воду из местных ручейков может только человек, мягко выражаясь, неопытный. И провизии не было ни крошки. Вокруг, правда, шныряло превеликое множество четвероногой, летающей и ползучей живности, которую люди с опытом Мазура или белых наемников быстренько могли добыть и даже не сырьем стрескать, а приготовить на костре, но не следовало отвлекаться на такие глупости, лучше попоститься до завтра, шагать с урчащими желудками, чем тратить время и сбиваться с темпа. Пока что можно и без еды продержаться…

Хорошо еще, что ручейки попадались, но на пути не предвиделось настоящих широких рек. Африканская река в их случае — изрядная головная боль. Пришлось бы убить чертову уйму времени, мастеря плот, — реки в здешних местах кишат не только крокодилами, но и бегемотами, которые порой могут оказаться даже поопаснее крокодилов…

Как и ожидалось, до темноты они не успели выбраться из джунглей и перейти границу. Пришлось устраиваться на ночлег в густых зарослях папоротника — и провести ночь то в тягостной полудреме, то бодрствуя и таращась в темноту. Со всех сторон доносились ни на что знакомое не похожие ночные звуки, порой в кронах высоко над головой возились и шебуршали мелкие тварюшки, а однажды не так уж и далеко раздалось громкое порыкивание, зажглись тусклым сиянием бледно-зеленые глаза — и мгновенно встрепенувшийся Леон будничным тоном объявил, что это леопард, скотина такая. Ощетинились стволами, напряженно вглядываясь в сырую темноту. Леопард некоторое время бесшумно бродил вокруг, а потом все же убрался. Возможно, у него имелось свое гобсанто, предупреждавшее о трех автоматических винтовках и трех автоматах (они остались без пулемета и пулеметчика, получившего случайную пулю в затылок)…

С рассветом, подкрепившись сигаретами и парой глотков воды (во флягах оставалось всего ничего), двинулись в путь — пропотевшие насквозь, с ворчавшими животами. Часа через полтора джунгли стали редеть, а там и вовсе кончились, начиналась саванна с высокими зарослями бледно-желтой жесткой травы, рощицами невысоких деревьев уже какой-то совершенно другой породы, невысокими скалами, каменными осыпями. Столь же дикие, но гораздо более симпатичные места — здесь, по крайней мере, далеко видно, не то что в джунглях. Правда, и меры безопасности свои: змей, как раз, почти нет, но приходится смотреть в оба — есть вероятность нос к носу столкнуться со львом, устроившимся вздремнуть в высокой жесткой траве…

Порой Принцесса не шагала нормально, а полное впечатление, брела. Не доходя, однако, до столь унылой кондиции, чтобы ее требовалось тащить на себе. Она немного воспрянула, когда Леон, сверившись с картой и кое-какими природными ориентирами, сообщил, что они перешли границу. Окружающий ландшафт ничуть не изменился, но шагалось и в самом деле как-то веселее — правда, частенько поглядывая то назад, то на небо: противник тоже мог с той самой детской непосредственностью пуститься в погоню на парочке вертолетов, уж парочка-то у него найдется. С этой стороны границы тоже нет ни ПВО, ни доблестных погранцов. Поди, доказывай потом с того света, если что…

  66