55 
— Какая чепуха! — начал было лорд Шелдон и тут же нахмурился: — Снова вы со своими секретами? Неужели они значат для вас больше, чем наша любовь? Ведь вы же моя, вы принадлежите мне!
— От них я никуда не денусь, — ответила Азалия, — потому что я не могу рассказать вам, в чем состоит мой секрет… к тому же мой дядя никогда… не позволит мне… выйти за вас замуж!
— Я сам поговорю с генералом!
— Это бесполезно!
— Тогда я женюсь на вас без его согласия! — решительно заявил лорд Шелдон.
— Он мой опекун, — ответила Азалия.
Они оба знали, что от опекуна зависит как разрешить свадьбу, так и воспрепятствовать ей.
По закону девушка находилась целиком во власти своего опекуна, как прежде в родительской власти.
Более того, Азалия была несовершеннолетней. Но даже если бы ей и исполнился уже двадцать один год, все равно генерал имел право отказать любому поклоннику, даже не спросив девушку.
Лорд Шелдон помолчал. Затем сказал:
— Азалия, я впервые в жизни попросил женщину выйти за меня замуж. Вообще, женитьба не входила в мои планы, и, хотя я должен признаться, что в моей жизни были любовные приключения, я еще никогда никого по-настоящему не любил.
Лорд Шелдон заглянул ей в глаза, легко коснулся губами ее губ.
И снова, как в кабинете генерала и потом на «Ориссе», целуя эти дивные губы, он верил, что познает нечто настолько драгоценное и совершенное, что поневоле он поражался этому чуду.
— Мне вспоминается вечер, когда я впервые вас поцеловал, — продолжал лорд Шелдон. — Тогда я понял, что со мной случилось нечто прекрасное и неповторимое. Я не мог забыть ваших губ, не мог выбросить из памяти те странные, необыкновенные чувства, которые пробудил в нас обоих тот поцелуй. — Помолчав, он тихо добавил: — Я не ошибся, сказав, что вы испытали то же самое?
— Это было чудесно, настолько чудесно, что я не смогла помешать вам… хоть и понимала, что должна… а потом мне не верилось, что все это не сон. Все было так… волшебно… что я не могла признаться в этом… даже самой себе.
— Вы нашли подходящее слово. Это и вправду было волшебно, хоть я и сказал себе тогда, что, вероятно, ошибся, что виски в кабинете у генерала слишком крепкое.
— А… когда вы увидели меня снова… — напомнила Азалия.
— Я понял, что вы та самая женщина, которую я искал всю жизнь. Поначалу я не признался себе в этом, даже себе самому я не хотел признаться, что готов на вас жениться. И все же теперь я понимаю, что наши сердца принадлежали друг другу с самой первой минуты, хотя разум никак не мог избавиться от присущего ему скептицизма.
Он печально улыбнулся:
— Ты удивляла и забавляла меня; впрочем, продолжаешь удивлять и до сих пор. Тебе еще предстоит объяснить мне, зачем ты читала секретную папку твоего дяди о Гонконге. Откуда ты знаешь русский язык и почему старалась избегать меня на корабле, в чем весьма преуспела.
Он снова взял Азалию за подбородок и, повернув к себе, сердито произнес:
— И зачем ты зря тратила столько времени на «Ориссе», я мог и там обнимать и целовать тебя…
Произнося последнее слово, он уже приник губами к ее устам, и она снова ощутила нарастающее внутри желание, огонь и блаженство, притягивающие их друг к другу с такой силой, что захватывало дух.
— Я хочу быть с тобой! — произнес лорд Шелдон низким хрипловатым голосом. — Я хочу быть с тобой сейчас и буду хотеть всегда. Ты моя, Азалия! Ты должна принадлежать мне!
— Я знаю, — ответила девушка, — и я знаю, что мы… принадлежали друг другу в… прошлой жизни.
— Уверен в этом, — согласился он. — Я достаточно долго прожил в Индии, чтобы понимать, что не найти другого разумного объяснения для людских стремлений. Мое счастье находится рядом с твоим!
— А мое с… твоим, — прошептала Азалия.
— Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, — с улыбкой заметил лорд Шелдон. — Когда ты выйдешь за меня замуж?
— Как ты не понимаешь, — с жалким видом произнесла Азалия, — тут я ничего… не могу поделать… могу лишь сказать, что буду любить тебя всю свою жизнь и потом… после нее тоже… но мне никогда не позволят быть твоей женой.
— Никаких «после»! — в ярости воскликнул лорд Шелдон. — Меня интересует только настоящее! Я люблю тебя, Азалия, и добьюсь своего! Уверяю тебя, что я так просто не отказываюсь от своих намерений.
Она хотела что-то возразить, но его губы снова заставили ее замолчать.
55 
