12 
Она напряглась и вздернула подбородок. От мягкого, вкрадчивого взгляда не осталось и следа.
– Ну и что тогда? Ты избил бы меня? Что же тебя останавливает? – крепко сжав кулаки, выпалила Саманта.
– Я никогда не подниму руку на женщину или кого бы то ни было, если уж на то пошло, – с отвращением произнес он. – Но впервые меня охватило такое желание, когда я понял, что мальчик – мой сын. Мой сын, Сэм, моя плоть и кровь. Он один из Фальконе. Как ты посмела строить из себя Бога? Почему ты уверена в своей непогрешимости? Кто дал тебе право лишить меня возможности быть частью его жизни?
Лицо Сэм пылало от возмущения.
– Позволь тебе напомнить, что ты чуть ли не бегом покинул больницу. Ты не скрывал облегчения, решив, что тебе больше не придется ни о чем беспокоиться.
Рафаэлю стало стыдно. В тот день он и правда хотел как можно скорее сбежать от ее заплаканных глаз, от потрясения, от осознания того, что Саманта бесконечно дорога ему.
– Да, дети не входили в мои планы, – пришлось признать Рафаэлю. – Но ты не сказала ни слова о диагнозе.
– Ты был счастлив, когда избавился от меня, – задыхаясь, парировала она. – Так что не вини меня в том, что я не посчитала нужным учесть твои интересы, принимая решение.
Рафаэль смотрел на Сэм, и все, что он видел, – это ее глаза, огромные, такого же цвета, как лондонские тучи.
– Слабое оправдание, – покачал он головой.
– Тем более что всего лишь неделю спустя я увидела тебя с другой, – добавила она.
Сэм тяжело дышала, и Рафаэль наблюдал, как вздымаются и опускаются ее груди. Он ощутил прилив разгоряченной крови в паху, однако безжалостно подавил зарождающееся желание. Он старался смотреть только ей в лицо и пытался не вспоминать о том, что у него около года не было женщины после разрыва с Сэм. Что-то в нем надломилось, и он был не в силах себя перебороть. С тех пор его интимные отношения с женщинами были довольно пресными.
– Не смей сваливать все на меня, – прищурившись, заявил он.
– Боже упаси, чтобы я хоть на секунду забыла, на чем были основаны наши отношения. Просто секс, не так ли? Нас связывала постель, и больше ничего. Ты ясно дал мне это понять, Рафаэль, повторяя, что я не должна влюбляться в тебя. Ведь ты не хотел никаких обязательств, – с горечью заметила Саманта.
– Тем не менее ты влюбилась в меня, не так ли? – Он не спрашивал. Он обвинял.
– Мне казалось, что я тебя люблю. – Ее передернуло от собственных слов. – Но, в конце концов, это нормально – испытывать привязанность к своему первому мужчине.
Словно яркая вспышка, перед его глазами предстало ее нагое, трепещущее от возбуждения тело, напоминающее алебастровую статую, – настолько прекрасными были кожа молочного цвета, тонкая талия, высокая, округлая грудь, длинные ноги. Только Сэм была живой и лихорадочно дышала в порыве страсти, лежа в его постели. Ему никогда не забыть то наслаждение, которое он испытал, проникнув в ее разгоряченное влажное лоно. Несколько мгновений – и крик боли сменился сладострастным стоном. Та ночь стала для Рафаэля незабываемым эротическим воспоминанием.
– Но не волнуйся, – продолжала Сэм, – вскоре я поняла, насколько была глупа. Беременность и рождение ребенка отрезвили меня и вернули к реальности.
– Растить ребенка в одиночестве – твой личный выбор, – едко проговорил он. Стараясь не позволить ей сбить его с толку, Рафаэль перешел в наступление. – Это было наказание, Сэм? Да? Наказание за то, что я порвал с тобой? За то, что не хотел чего-то большего? – Он не мог обуздать свои эмоции. – Я думаю, дело в том, что ты влюбилась в меня и злилась, что я не отвечаю на твои чувства. Поэтому ты решила наказать меня. Это настолько очевидно…
Глава 3
Почти не осознавая, что она делает, Сэм метнулась к Рафаэлю и дала ему пощечину. Лишь после этого она поняла: в сущности, он прав. Он раскрыл ее самый страшный секрет, который она всеми силами пыталась утаить от самой себя.
Щека Рафаэля пылала. Выругавшись, он сжал Саманту в объятиях и неистово впился в ее губы. И вдруг Сэм сделала то, на что она никогда не пошла бы, если бы хоть одна клеточка ее мозга не была полностью парализована, – желания плоти окончательно заглушили голос разума.
Она ответила на поцелуй с неимоверной яростью – оттого, что Рафаэль посмел произнести эти слова. Оттого, что теперь она чувствовала себя еще больше виноватой. Оттого, что он снова появился в ее жизни. Оттого, что она хотела его.
12 
