53 
– Потому что я жила, как Трусливый Лев, и мне нужно было обрести смелость.
Джефферсон фыркнул.
– Нужно быть смелым, чтобы выбрать любовь, даже если она тебя ранит. – Энжи чувствовала твердость в своем голосе, ощущала силу той женщины, которая не побоялась встретиться со своими страхами лицом к лицу. – Это единственное, ради чего стоит рисковать. Награда, которая стоит любого риска. Эта награда – любовь.
Энжи засмеялась, и Джефферсон понял, что его песенка спета. В ту минуту, когда несколько недель назад позволил ей переступить свой порог, он открыл ящик Пандоры и впустил в свою жизнь опасность.
Ее смех слишком ясно показал ему, какая она на самом деле.
И какой же она была? Энергичной, веселой, полной жизни. Умной. Талантливой. А теперь ко всему этому добавилось неподдельное бесстрашие. Кто может быть опаснее для его замкнутого одинокого мира, кроме нее, желавшей двигаться вперед, меняться, позволить жизни учить себя, даже если это будут суровые уроки? Что могло угрожать сумрачному покою его жизни больше, чем свет, который она несла с собой.
И Джефферсон попытался. Прочистил горло.
– Давай посмотрим на факты.
В ответ на его слова Энжи сморщила нос. Он ненавидел, когда она это делала, ведь в этот момент она становилась неотразимо хорошенькой.
Джефферсон откашлялся. Не прошло и трех минут, как она снова появилась в его доме, а он уже реагировал на нее.
– Думаешь, я совсем сошел с ума, когда решил, что смогу испечь кексы?
– Просто ты скучал по мне.
Он нахмурился.
– Все это результат твоего вторжения в мой мир, твоего влияния на меня. Из-за него у меня возникло желание доказать себе то, что еще несколько месяцев назад не нуждалось в доказательствах!
Когда она впервые появилась здесь, Джефферсон думал, что это вопрос двух недель. И все. Две недели человек может вытерпеть что угодно.
Энжи двинулась к нему. У него было сколько угодно возможностей уйти. Сколько угодно. Но он не ушел.
Она встала перед ним, словно предлагала себя. Всю, как есть. Он видел это в ее глазах, блестевших от непрошеных слез, в позе, в прекрасной, хотя и неуверенной улыбке. Видел ее смелость и хрупкость. Смех и слезы.
Она предлагала ему разноцветный мир вместо черно-белого, яркий вместо блеклого. И все это сосредоточилось в ее руке, которая, потянувшись, прикоснулась к его подбородку и скользнула пальцами по щеке.
Джефферсон замер. Ее прикосновение было таким нежным. В сияющих глазах светились любовь и готовность принять его таким, какой он есть. О таком мечтает любой мужчина, и Джефферсон понимал, даже не признаваясь себе, что сам хотел этого больше всего на свете.
Вся его твердость рассыпалась в прах, как стена старой крепости.
А может быть, и нет. Может быть, это место заняла та самая смелость, о которой говорила Энжи.
И вместо того, чтобы отстраниться от ее прикосновения, он двинулся ей навстречу. Накрыв ее руку своей, поднес к губам и, словно в знак признания, поцеловал пальцы.
Джефферсон признавал, кем стала для него эта потрясающая женщина и что она предлагала ему.
Энжи почувствовала, что он сдался. Ее лучезарные глаза раскрылись шире и из них наконец хлынули так долго сдерживаемые слезы. Слезы радости, любви и надежды. Она заплакала и засмеялась одновременно.
Джефферсон обнял ее и почувствовал, что его сердце, нащупав верную дорогу, наконец вернулось домой. Он стал шептать слова благодарности ей, всему мирозданию и тем силам, которые свели их вместе.
Это были мгновения, когда весь мир замер, время остановилось, и все вокруг перестало существовать.
Когда весь мир признал одну-единственную истину.
И этой истиной стала любовь.
Эпилог
Джефферсон Стоун подошел к окну и на минуту остановился. Хмурые воды в середине озера были окутаны холодным серым зимним туманом, но укромные бухты и рукава уже начали красиво подмерзать.
Под навесами крыши завывал ветер, бросавший в окна крупные хлопья снега. Зато в доме царили тепло и уют, и этот резкий контраст казался особенно приятным.
До него донесся запах тыквенного пирога. Для большинства людей, живших на озере, декабрь не самое любимое время, но только не для него.
Неужели он действительно больше других месяцев всегда любил декабрь с его переменчивой погодой, катанием на коньках по озеру и приближающимся Рождеством? Наверное, нет. Было время, когда он, как заблудившийся странник, сбился с пути и утратил связь с его волшебством.
53 
