Очень понравился!
205 
— То есть Хантер и Грант на самом деле твои племянники.
— Да. — При упоминании о детях Доусон мимолетно улыбнулся. — Они — отличные парни. Иногда мне даже хотелось… — Сообразив, что́ он чуть было не сказал, Доусон оборвал себя на полуслове. — В общем, они у тебя замечательные.
Амелия пытливо посмотрела на него.
— Что тебе хотелось?
— Ничего.
— А все-таки?
Некоторое время Доусон нервно покусывал губу, потом его лицо преобразилось, словно он что-то для себя решил.
— Мне хотелось обнять их и не отпускать. Никогда! Ведь они были первыми настоящими родственниками, которых я встретил в своей жизни.
Амелия вдруг почувствовала, как от внезапного прилива эмоций у нее перехватило дыхание.
— Ты можешь обнимать их, когда захочешь и сколько захочешь, — сказала она, но Доусон покачал головой:
— Вряд ли это возможно.
— Почему?! — изумилась Амелия.
— Потому что… Им обоим еще совсем мало лет, но в их жизнях уже появилось слишком много проблем. Я имею в виду и наследственность, и то, кем были их дед и отец. А если в их жизни застряну еще и я, это только еще больше все запутает.
А кроме того, мысленно добавил Доусон, невозможно быть с детьми и не быть рядом с Амелией; невозможно быть рядом с Амелией и не желать ее. Он и сейчас хотел Амелию больше всего на свете, но никакой надежды получить ее у него не было, и это его медленно убивало.
— А ведь я твоя невестка, — вдруг заявила она.
— Я знаю, — ответил Доусон несколько напряженным тоном. — Я знал об этом, когда впервые увидел тебя в суде. И именно с этого момента все пошло кувырком…
— Что именно?
— Все. Я сидел на последнем ряду, мечтал о порции виски или успокоительных таблетках и проклинал Хедли, который отправил меня в Саванну. Я твердил себе, что меня нисколько не интересует судьба брата, которого я никогда не видел. Последними словами крыл местные власти, установившие в зале суда такие неудобные и жесткие скамьи, что я за пять минут отсидел себе всю задницу. А потом двери в глубине зала отворились, ты прошла по проходу совсем рядом со мной, и я почувствовал, что меня как будто затягивает гигантский водоворот. Ты… Джереми… Мое отчаяние и мое отчаянное желание… Я просто не мог сопротивляться — и провалился во все это с головой.
— Что ты чувствуешь к нему сейчас?
— Даже не знаю. Я ненавижу его за то, кем он стал, но… — Доусон протянул ей раскрытые ладони. — Вот этими руками я держал его голову в его последние минуты, я смотрел в его глаза… Это был мой брат. Он умирал у меня на руках, а я так и не успел с ним поговорить как следует… — Он с горечью усмехнулся. — Я потерял его через считаные минуты после того, как впервые в жизни увидел!
— Ты ему не сказал?
Он покачал головой:
— Нет, но… Это продолжалось буквально одно мгновение, очень короткое, но мне показалось — Джереми меня узнал. Было что-то… Какая-то ниточка, которая протянулась от него ко мне. Возможно, я это только вообразил, потому что мне хотелось увидеть что-то подобное, но… Впрочем, сейчас это уже не имеет значения, не так ли?
— Для Джереми, безусловно, нет, но для тебя… Для тебя это имеет значение.
— В любом случае я рад, что ничего ему не сказал. Ему было бы тяжело узнать, что незнакомец, который пытается разрушить его семью, — его родной брат.
— Доусон, — мягко возразила Амелия, — когда мы с тобой познакомились, я уже давно не была женой Джереми. Больше того, я считала, что он умер. Неужели тебя так волнует, что я и он… что он и я…
— Что он получил тебя первым? Да, меня это волнует. Но не в том смысле, в каком ты подумала.
— А в каком смысле тебя это волнует?
— Ты думаешь, что я воспринимаю это как сексуальное соревнование. Что я боюсь — ты сравниваешь меня и его… Но дело вовсе не в этом.
— Тогда в чем же?
— В том, что я вообще тебя захотел.
— В то время как я должна была быть, э-э… тебе безразлична? Не возжелай жены ближнего своего?
— Что-то вроде того.
Амелия слабо улыбнулась.
— Думаю, мы оба можем простить себя за то, что нас потянуло друг к другу.
— Ты можешь себе простить, потому что ничего не знала о моих, гм-м… родственных связях. Но я-то знал!.. — Тут Доусон невольно подумал, что они обсуждают как раз то, что не собирались обсуждать. Во всяком случае, он не собирался, но останавливаться было уже поздно. Сказав «а», нужно было говорить и «б»…
205 
