очень нудно 
49 
Увы, работа, в которую она погрузилась сразу после того, как вернулась с пляжа, ей почти не помогла: Амелию буквально трясло от злости и негодования. Чертов Доусон!.. Нет, она просто обязана сделать что-то, чтобы оградить от его навязчивого внимания себя и свою семью. Амелия не сомневалась, что способ есть, нужно только его найти.
Просидев за компьютером около часа, она решила, что вернула самообладание и может вернуться на пляж, чтобы самой проследить за тем, как Доусон пытается завоевать доверие ее детей. Купальник, впрочем, она решила не надевать — вместо этого она остановила свой выбор на красном топике и свободных полотняных брюках. Взяв со стула панаму, Амелия спустилась вниз.
Едва миновав полосу дюн, она поняла, что недооценила Доусона и его скульптурные таланты. Боевой корабль был готов; он выглядел совершенно потрясающе, и Стеф, в соответствии со старой морской традицией, как раз собиралась разбить о его борт (понарошку, естественно) бутылку яблочного сока. Хантер первым заметил мать и радостно завопил:
— Мама, мама, смотри! Это линкор! Мы назвали его в твою честь! — И он с гордостью показал на выведенные на носу кривые буквы: «Омелия».
— Ты это сам написал? — спросила она, и сын кивнул.
— Молодчина! — Амелия провела рукой по его непослушным, спутанным волосам, которые стали еще жестче от морской соли и застрявшего в них песка. — Спасибо, мне очень приятно. И корабль отличный!
— Это все Доусон. Он его сделал, хотя мы тоже помогали. А еще он придумал назвать линкор как тебя.
— Вот как?.. — Амелия подняла взгляд. Доусон стоял, повернувшись спиной к солнцу, и она не могла рассмотреть выражение его лица. — С его стороны это было очень… мило.
— А можно мы пойдем купаться?
— Ты же видишь, я без купальника. Пусть Стеф с вами сходит, а?
— Я готова! — тотчас отозвалась няня, и все трое бегом бросились к морю. Грант на этот раз опередил всех. Подняв тучу брызг, он галопом промчался по мелководью, потом вдруг остановился.
— Доусон, ты идешь? — крикнул он.
— Сейчас-сейчас! — отозвался тот. — Дай мне еще пару минут…
— Если тебе хочется в туалет, можешь попи́сать в море, когда будешь купаться — это ведь не то, что в ванну или в бассейн!
Доусон усмехнулся:
— Спасибо за совет. Я это учту.
Тем временем Амелия отошла к зонту и опустилась в один из шезлонгов. Она видела, как Доусон вытащил из пасти дракона свою футболку и, стряхнув песок, натянул на себя. Это была выгоревшая, ветхая футболка с растянутым воротом и отрезанными (или оторванными) рукавами, так что проймы спускались вдоль боков чуть не до пояса. Тонкая ткань сразу же прилипла к его мокрой груди, обрисовывая выпуклые грудные мышцы и рельефный пресс, но Амелия не могла не признать, что приличия были соблюдены. Ступни и колени Доусона были в песке, и, направляясь к ней, он небрежно его стряхнул.
Добравшись до зонтика, Доусон посмотрел сначала на второй шезлонг, потом — на расстеленную рядом циновку, но решил, видимо, не искушать судьбу и уселся на горячий песок сразу за границей отбрасываемой зонтиком тени.
— Сегодня утром, пока все спали, я поискала твою фамилию в «Гугле», — начала Амелия без всяких предисловий.
— Ну и?.. — поинтересовался он, глядя в океан.
— Мне понадобилось довольно много времени, чтобы прочитать все… или, по крайней мере, бо́льшую часть. Должна сказать — пишешь ты неплохо. Очень даже неплохо.
— Спасибо.
— Почему ты не сказал, что провел несколько месяцев в Афганистане?
— Ты не спрашивала.
До этого момента Амелия делала вид, будто наблюдает за Стеф и детьми: те брызгались, визжали и пытались кататься по волнам верхом на надувном дельфине. Сейчас же она повернула голову и, не скрываясь, взглянула на него в упор.
— Ну да… Ведь задавать вопросы — это твоя профессия.
Он подтянул колени к груди и обхватил их руками.
— Ты можешь спрашивать у меня о чем угодно.
Его присутствие по-прежнему раздражало Амелию, но любопытство пересилило.
— В некоторых статьях ты пишешь о боях, перестрелках… Скажи, ты сам побывал под огнем или…
— Несколько раз. Если стычка была достаточно серьезной, военные просто не подпускали меня близко. В этом случае я брал интервью у солдат, которые побывали в са́мом пекле, но так бывало не всегда. — Он нахмурился. — Дело в том, что эта война — особенная. И очень часто бывает просто невозможно предсказать, где подстерегает опасность. Стрельба может начаться в вестибюле отеля, на шоссе, на рынке, на охраняемом блокпосту — где угодно. Да и кто враг, тоже бывает не всегда ясно.
49 
