Последние отзывы

  76  

Доусон нахмурился.

— Пригоршню таблеток просто так, по ошибке, обычно не глотают, — заметил он.

— По-моему, ты сам ешь свое успокоительное горстями, — парировала она.

— Да, я принимаю довольно много таблеток, — неожиданно согласился Доусон. — Именно поэтому я тщательно слежу за тем, чтобы не переборщить и не выпить весь флакончик сразу.

Амелия только вздохнула и потерла лоб кончиками пальцев. Руки у нее оказались совсем холодными, и это ее удивило — ведь она почти согрелась, да еще выпила виски, пусть и совсем немного.

— Папа любил меня и мальчиков до самозабвения. Он посвятил нам всего себя, без остатка, и я хотела бы умереть, зная, что его смерть была случайностью, а не самоубийством. Джереми… — Она взмахнула рукой. — С ним у меня теперь связаны только неприятные воспоминания, да и его смерть тоже была ужасной, но…

Амелия посмотрела на Доусона, ожидая, что он попытается как-то оспорить последний пункт ее речи, но он молчал, и она закончила:

— …Но я готова заново пройти через все неприятности и мучения, которые Джереми мне причинил, если бы это помогло вернуть папу — пусть даже только для того, чтобы я могла спросить, сделал ли он это нарочно… и если да, то почему. Что я такого совершила, что он обошелся со мной так жестоко?!

Она повернулась к Доусону и только теперь заметила, что его глаза осветились каким-то внутренним огнем, а взгляд, направленный на нее, жжет как раскаленное железо. Впрочем, спустя несколько мгновений он отвел глаза и, поднявшись, протянул руку, чтобы помочь ей встать.

— Уже поздно. Ты, должно быть, ужасно устала, — сказал Доусон неожиданно мягким голосом. — Подожди, я сейчас… — Он сходил в кухню, достал из буфета чистый стакан для воды и сразу же вернулся. Вместе они стали подниматься по лестнице, и Доусон спросил:

— Как твое колено?

— Завтра будет синяк.

— Тебе нужны другие носки, не такие скользкие.

— Обязательно попрошу их у Санта-Клауса на Рождество.

Когда они добрались до дверей комнаты, где спали мальчики, Амелия осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

— Все в порядке, — сообщила она шепотом. — Похоже, за все время они даже не пошевелились — так устали!

— Ты хорошая мать, Амелия.

Его голос прозвучал искренне и серьезно, и, обернувшись, она увидела, что таким же серьезным было и его лицо.

— Спасибо.

— Ты ни за что не бросила бы их, правда?

— Конечно нет!

— А он? Он смог бы их оставить?

Джереми… После его гибели Хантер и Грант остались сиротами, что было плохо само по себе. Но если он только инсценировал свою смерть… С его стороны это было так же несправедливо и жестоко, как самоубийство.

— Спасибо за гостеприимство, Доусон, — резко сказала она. — Спокойной ночи.

* * *

Вернувшись в свою комнату, Доусон бесшумно закрыл за собой дверь и, привалившись к ней спиной, несколько раз стукнулся о филенку затылком, словно пытаясь таким способом вбить себе в голову хоть немного здравого смысла. Если бы на двери был замок, он бы его запер, а ключ выбросил в окно. Сегодня он спас Амелию и детей от непогоды и, возможно, от каких-то других неведомых опасностей (он все еще не забыл, как обнаружил открытой парадную дверь ее коттеджа), но… Кто или что спасет Амелию от него?

Та искренность, с какой она говорила о смерти отца, едва не нарушила его решимость никогда больше к ней не прикасаться. Ее горе было таким глубоким, что он едва не положил руку ей на плечо и не прижал к себе, — да и удержался только потому, что не доверял самому себе.

Спустя какое-то время, Доусон оттолкнулся от двери и подошел к окну. Снаружи по-прежнему ревел ветер и лил дождь, но гроза уходила: молнии сверкали уже у самого горизонта, а гром гремел приглушенно и совсем не страшно. Тучи, однако, оставались такими же низкими и плотными, и Доусон подумал, что шторм будет бушевать, наверное, до самого утра.

Потом он посмотрел в сторону коттеджа Амелии, но в окнах не было ни огонька. Машины подле крыльца Доусон не увидел. Значит, подумал он, Стеф так и не вернулась.

Пока Амелия укладывала детей спать, он принес из кухни в спальню флакон таблеток и почти полную бутылку бурбона. Теперь Доусон сел на кровать, принял две таблетки и запил двумя бокалами виски. Только после этого он разделся и забрался под одеяло.

По потолку метались голубоватые отблески далеких молний, где-то вдали рокотал гром. Непогода продолжала неистовствовать за стенами, но теперь Доусон мог не волноваться за Амелию и детей. Сегодня они были в безопасности.

  76