Последние отзывы

  88  

— Надеюсь, что сможете, — сказал детектив. — А сейчас… сейчас вам придется подождать еще немного…

— …Пока мы займемся мистером Скоттом, — прибавил Такер и подтянул сползший с живота ремень. — Как я уже сказал, мы собирались вас разыскивать, мистер журналист.

— Вот же я! — Доусон пытался шутить, но у него появилось нехорошее предчувствие, уж больно самодовольной и двусмысленной была ухмылка старшего детектива.

— Вам знаком человек по имени Рей Дейл Хаффман?

— Никогда о таком не слышал.

— Вы уверены? — спросил Уиллс несколько более мягким, чем у напарника, тоном.

— Абсолютно. Кто это?

— Преступник. Рецидивист. Закоренелый нарушитель закона. Сейчас он находится у нас под замком, ждет суда. Благодаря «тюремному телеграфу» — вы, вероятно, знаете, что это такое и как он работает? — Рей Хаффман прослышал, что мы допрашиваем вас в связи с убийством мисс Демарко. Только что нам сообщили, что он готов заключить сделку с правосудием.

— Сделку? Какую же?

— Мы не станем выдвигать против него обвинение, а за это он сообщит нам ценную информацию о вас, мистер Скотт.

— Мне очень жаль, но, похоже, этот Рей… Дей… В общем, он пытается вас наколоть. Я даже его имени не знаю!

Ухмылка Такера стала еще более неприятной.

— А Рей утверждает обратное.

— Да мне наплевать, что он утверждает!

— А напрасно. — Такер шагнул вперед и плотоядно улыбнулся. — Потому что мистер Хаффман готов показать под присягой, что не далее как на прошлой неделе, на Ривер-стрит, он продал вам целый пакет сильнодействующих наркотических средств.

* * *

Доусону разрешили сделать один телефонный звонок. Он позвонил Хедли.

— Мне сейчас не очень удобно говорить, — сказал Хедли, едва услышав его голос. — К нам зашли друзья, принесли хорошего вина. Бифштексы уже в гриле, а Ева режет салат. Ты не мог бы перезвонить завтра?

— Вчера вечером была убита няня Амелии Нулан.

Доусон почти слышал, как в голове старого фэбээровца со скрежетом закрутились шестеренки.

— Так, подожди секундочку…

Пока Хедли ходил сообщить Еве и гостям, что вечеринка откладывается, Доусон обернулся через плечо. Оба детектива стояли достаточно далеко и не могли его слышать, но они внимательно за ним наблюдали. Такер поглаживал свое торчащее брюхо — очевидно, он полагал, что эти движения должны действовать на задержанных устрашающе (так другие полицейские поглаживают резиновую дубинку). Доусон не знал, сколько времени ему дадут, поэтому как только Хедли снова вернулся на линию, он сказал:

— У меня совсем мало времени, поэтому слушай и не перебивай…

Судя по большим настенным часам, он уложился в две с небольшим минуты, сумев за это время вкратце рассказать о событиях последних дней, включив в свой отчет те факты, о которых прежде умалчивал. Только о собственной непростой ситуации он не сказал ни слова.

— Ни хрена себе!.. — только и сказал Хедли, когда Доусон закончил.

— Вот именно. Самое главное — когда Амелия нашла часы, которые я положил на перила веранды, она сильно испугалась, потому что еще раньше почувствовала, что за ней кто-то следит.

— То есть ты?

— Да нет же! Я уже сказал — ощущение, что за ней наблюдают, появилось у нее еще до того, как я прибыл на остров. А еще пропавшие фотографии… — Доусон все же рассказал Хедли о сделанных им снимках, стараясь не реагировать на неодобрительное ворчание в трубке. — Я до сих пор не выяснил, кто их взял. И это еще не все. Детский мяч, который кто-то починил… Парадная дверь, которая чудесным образом открылась, когда я за ними приехал.

— Может, причина все-таки в ней, в Стефани Демарко? Она заклеила мяч, она забыла запереть дверь…

— По ее словам, она не заклеивала мяч. Что касается двери, то Стеф обычно пользовалась не парадным, а черным ходом. Это действительно удобнее.

— Ну хорошо… Значит, в день убийства Стеф отправилась за покупками на машине мисс Нулан и в ее плаще?..

— Да, причем плащ имел необычную, запоминающуюся расцветку. Было уже темно, лил дождь… Если смотреть сзади, Стеф вполне можно было перепутать с Амелией.

— А этот Дирк — он исчез в тот же день?

— В тот же или на следующий. — Доусон немного помолчал. — Ну, что скажешь?

— Что-что… Сам знаешь — что.

Доусон действительно знал.

— Боюсь, Амелии все это очень не понравится. В глубине души она понимает, что моя догадка может оказаться верной, но открыто признать это она пока не готова.

  88