12 
Отдать должное Рэвенелу, если этот жест его и поразил, он не показал виду. Повернувшись к Уинтерборну, мужчина небрежно заметил:
– Никто никогда не осыпал меня наличными. Должен сказать, это вызывает чувство мгновенной симпатии. – Игнорируя разбросанные банкноты под ногами, он отошёл и прислонился к бильярдному столу. Рэвенел сложил руки на груди, и оценивающе уставился на Итана. – Очевидно, вам не особо импонировал Эдмунд Рэвенел. Могу я спросить почему?
– Он причинил боль любимому мной человеку. Я не опозорю её память, приняв что-нибудь от Рэвенелов.
Обстановка немного разрядилась. Рэвенел убрал руки с груди и, потёр ладонью шею сзади, уголок его рта приподнялся в печальной улыбке.
– Мы начали говорить искренне? Тогда прошу прощения за то, что вёл себя как бездумный осёл.
Если бы он не был Рэвенелом, то мог бы понравиться Итану.
Уинтерборн встал и пересёк комнату, подойдя к буфету, где дворецкий оставил серебряный поднос.
– Вы могли бы рассмотреть возможность продажи ему имения, – предложил он Итану, освежив бокал коньяком из графина.
Это было идеальное решение. Итан сможет избавиться от ненужной земли и разорвать все возможные связи с этой семейкой.
– Я продам его вам за один фунт, – быстро сообщил он Рэвенелу. – Подготовьте документы, и я их подпишу.
Рэвенел нахмурился.
– Не за один фунт. Я куплю его по разумной цене.
Бросив на него злобный взгляд, Итан подошёл к окну и уставился на бескрайнюю мозаику подкоптившихся крыш. Лондон готовился к ночи, украшая себя вереницей огней, город начинал гудеть в предвкушении греха и удовольствия.
Итан родился в этом городе, эта местность взращивала его, пока жестокие ритмы Лондона не переплелись в нём так же прочно, как кровеносная система в организме. В крови бурлили его звуки и ощущения. Он мог отправиться куда угодно, в самые мерзкие притоны или наиболее опасные криминальные логова, в бесконечное количество тёмных и тайных мест, ничего не боясь.
– Я буду находиться в Лондоне весь месяц, – сказал Уэст Рэвенел. – Прежде чем вернуться в Гэмпшир, я подготовлю предложение по продаже имения в Норфолке. Если вам понравятся условия, я с радостью избавлю вас от него. – Он вытащил из кармана жилета белую визитку. – Давайте обменяемся карточками: я назначу встречу, когда определюсь с цифрами.
– Уинтерборн сможет подсказать, как отправить мне сообщение, – ответил Итан. – У меня нет визитной карточки.
– Разумеется, – мрачно сказал Рэвенел, всё ещё протягивая карточку. – Так или иначе, возьмите мою. – В ответ на молчаливый отказ Итана он воскликнул: – Боже мой, вы всегда такой? Ваша компания необыкновенно утомительна, и это я говорю как человек, который проводит большую часть времени в кругу сельской скотины. Цивилизованные люди обмениваются карточками после встречи. Держите.
Решив ему уступить, Итан засунул белую карточку с выгравированной на ней чёрной глянцевой надписью в складной бумажник, который он носил во внутреннем кармане жилета.
– Я сам найду дорогу к выходу, – сказал он. Забрав шляпу со стола, он водрузил её на голову и в почтительном жесте коснулся пальцами козырька. Таким образом он говорил: "До свидания"; как любой ирландец, он не любил произносить слова прощанья вслух.
Глава 3
Выйдя из дамской комнаты для переодевания в школе Бужара, Гарретт, с тростью в руках, прошла ряд закрытых помещений для упражнений и тренировок. Она облачилась в стандартный женский костюм для фехтования: облегающий жакет с высоким воротничком, белую юбку чуть ниже колен, плотные белые чулки и мягкие кожаные туфли на плоской подошве.
Из-за закрытых дверей доносились знакомые звуки: скрещивание рапир, сабель, трости, топот шагов по дубовому полу, знакомые команды инструкторов.
– Разойтись! Выпрямить руку. Enguarde... longe... [1]разойтись...
Месье Жан Бужар, сын известного мастера фехтования, преподавал технику обороны во французской и итальянской академиях, прежде чем открыть собственный фехтовальный клуб и школу в Лондоне. За прошедшие два десятилетия это место приобрело непревзойденную репутацию высококлассного заведения. Его публичные выступления всегда посещало огромное количество людей, а помещения для занятий были постоянно заполнены учениками всех возрастов. В отличие от большинства своих современников, месье Бужар не только разрешал, но и поощрял женщин посещать его школу.
12 
