очень нудно 
40 
– Вы имели подобные договорённости с мужчиной раньше? – заставил он себя задать вопрос.
Её глаза казались зелёными, словно пышно цветущая растительность в разгар лета.
– Я женщина, которая сама принимает решения и отвечает за последствия.
– То есть, нет, – мягко сказал Итан. Она не ответила и он продолжил: – Вы поставите под угрозу свою репутацию. Карьеру.
– Поверьте, я понимаю это лучше вас.
– Вы когда-нибудь делили постель с мужчиной? Хоть однажды?
– Какое это имеет значение?
Её уклончивый ответ отозвался приятным ощущением у него в животе.
– То есть, нет, – повторил он ещё мягче. Итан медленно вдохнул, пытаясь успокоиться, в то время как душа пела от мысли, что она ждала именно его. Гарретт предназначалась ему. Боже, он хотел эту девушку сильнее, чем можно было представить на земле или на небесах. Но её благополучие для него значило в тысячу раз больше, чем его собственные желания.
– Гарретт... У меня полным полно проблем. Когда я поклялся, что вам никто не причинит вреда, то имел в виду и себя в том числе.
Она нахмурилась и крепко стиснула его жилет в кулаках, словно в тисках.
– Я не боюсь ни вас, ни ваших проблем. – Её зелёные сосредоточенные глаза сощурились, и Гарретт притянула его ближе к себе. – Поцелуй меня, – прошептала она.
– Мне нужно идти, – сказал он коротко и отступил, пока ещё был в состоянии.
Но Гарретт двинулась вместе с ним, её руки потянулись вверх, и обхватили его голову по обе стороны, как он показывал на уроке у Бужара. Сила её пальцев его опьянила.
– Поцелуй меня, – скомандовала она, – или я сломаю тебе нос.
Угроза вызвала у него прерывистый смех. Он покачал головой, глядя на Гарретт, на эту внушающую страх талантливую женщину, которая любила гусей и боялась спагетти, могла орудовать скальпелем на сложной хирургической операции и использовать его в качестве метательного ножа.
В нём всегда присутствовала некая холодность, но, когда она была ему нужна больше всего, он не мог в себе её отыскать. Внутри Итан рассыпался на части. После этого, он никогда не будет прежним.
– Боже, ты меня погубила, – прошептал он.
Он обвил её руками, одну погрузив в тяжёлую шёлковую массу волос, заплетённых в шиньон. Она притянула его голову вниз, и Итан проиграл битву, его воля потерпела поражение, когда он начал целовать её, будто вот-вот наступит конец света.
Для него это так и было.
Глава 8
По правде говоря, поцелуй начался немного неловко. Гарретт невинно сложила губки бантиком, будто прижималась ртом к щеке. Если бы Итан не был так распалён, то улыбнулся бы. Он провёл ртом по её стиснутым губам, ласково играя, уговаривая без слов... Вот так... настойчиво прикасаясь, пока она их не разомкнула в нерешительности.
Каждая голодная минута, годы ожесточённой борьбы вели к этому моменту. Шрамы в душе, которые он носил, словно доспехи, заживали от её прикосновений. Она позволила его языку нежно проникнуть внутрь, издала негромкий довольный звук, и к бесконечной радости Итана, попыталась затянуть его глубже. Изящные руки, которыми он так восхищался, потянулись к его голове, тонкие пальцы скользнули за уши, а затем в волосы, ощущение было настолько потрясающим, что он чуть не замурлыкал.
Поцелуй превратился во что-то порочное и сказочное, в безмолвное общение зноя и шёлка, нежности и жадности. Он так изголодался по Гарретт, так долго боготворил и желал, но никогда не думал, что она окажется в его объятиях. Итан и представить себе не мог, что она вот так уступит ему, что её реакция будет естественной и обжигающей. Никто и ничто, кроме неё, не шокировали его так сильно. Он притянул её ближе, будто пытаясь защитить всем своим телом, она тихо застонала, прижимаясь к нему, и начала оседать, словно вместо коленей её ноги крепились на слабых петлях.
Легко приподняв Гарретт, Итан усадил её на край металлического стола и заключил в объятия, рукой прижав её голову к своему плечу. Она безвольно прильнула к нему, разомкнув ноги под юбкой. Её дыхание трепетало, словно крылышки воробья.
"Возьми её прямо сейчас", – пришла в голову похотливая мысль. Он мог заставить Гарретт желать близости. Мог заставить умолять о ней, прямо здесь, на столе. Лучше этого с ним никогда ничего не случалось. И стоило любой цены.
– Не доверяй мне, – умудрился он неровно проговорить.
Порывистое дыхание Гарретт опалило его шею, когда она весело фыркнула.
40 
