очень нудно 
46 
Итан был таким всю прошлую неделю, с тех пор, как провёл вечер с Гарретт Гибсон. Мысль о ней глубоко засела внутри него, она стала центром всех его размышлений и чувств, будто он существовал только как сосуд, вмещающий её в себя.
Жизнь казалась чертовски проще, когда ему нечего было терять. Его убивала необходимость оставаться вдали от Гарретт. Только стремление обеспечить её безопасность останавливала Итана от похода к ней.
– Войдите, – послышался расслабленный голос Дженкина.
Итан прошёл внутрь. Он попал в новое правительственное здание через чёрный вход для слуг и младшего персонала. Даже не имея необходимости в осмотрительности, он бы предпочёл использовать его вместо дерзкого вычурного парадного и прохода по приёмным комнатам, с их изрядно позолоченной лепниной, и рядом мраморных колонн, вырастающих из лазуритового пола. Итан находил такое убранство удушающим. Нарочитые интерьеры были призваны провозгласить власть и величие империи, которая правила почти четвертью земного шара и отказывалась уступать даже дюйм своей территории.
Дженкин настоял на том, чтобы совокупность смежных контор под крышей новейшего здания на улице Уайтхолл были отрезаны друг от друга. Министерство внутренних дел держало все сквозные двери постоянно запертыми, поэтому никто не мог попасть оттуда непосредственно в Министерство иностранных дел, Министерство по делам Индии или Министерство по делам колоний. Вместо этого посетителям приходилось спускаться на улицу, проходить вдоль здания и подниматься по другой лестнице. Свободное перемещение между конторами усложнило бы задачу Дженкина плести интриги.
Угловое расположение кабинетов обеспечивало вид на соседнее здание, в котором раньше проводились петушиные бои. Итан подозревал, что Дженкин предпочёл бы, чтобы арена всё ещё располагалась там, ведь он был из тех людей, кто наслаждается кровавыми видами спорта.
В комнате царила такая жаркая атмосфера, что можно было запросто потушить общипанного петуха. Дженкин всегда зажигал огонь в камине, даже летом. Шеф шпионской сети обладал элегантным телосложением, его фигура была тонкой и длинной, словно кинжал, которая в данный момент занимала одно из двух массивных кресел перед очагом. На его редеющих светлых волосах и строгих чертах лица заиграли оранжевые отблески, когда он окинул Итана взглядом сквозь спиральные кольца сигарного дыма. Его глаза обладали коричневым оттенком цвета корицы, взгляд должен был бы казаться тёплым, но почему-то никогда не производил такого впечатления.
– Рэнсом, – подталкивая к нему сигарный столик, любезно сказал он. – Нам нужно многое обсудить этим вечером.
Итан ненавидел вкус табака, но сигара из рук Дженкина являлась знаком благосклонности, от которого никто не отмахивался. Присев, он взял сигару с резной подставки из чёрного дерева. Осознавая, что мужчина внимательно наблюдает, он тщательно выполнил ритуал. Дженкин всегда подчёркивал важность деталей: джентльмен должен знать, как зажечь сигару, как сидеть на лошади, как правильно произнести вступительное слово.
– Ты никогда не сойдёшь за прирождённого джентльмена, – однажды сказал ему Дженкин, – но, по крайней мере, сможешь смешаться со знатью, не привлекая к себе внимания.
Обрезав кончик сигары гравированными серебряными ножницами, Итан зажёг длинную спичку и подпалил покровный лист. Он поднёс сигару к губам и начал медленно вращать, воспламеняя наполнитель, а потом умело затянулся.
Дженкин улыбнулся, делал он это редко, возможно, осознавая, что производит впечатление поглощающего пищу хищника в этот момент.
– Давай перейдём к делу. Ты встречался с Фелбриггом?
– Да, сэр.
– Что на этот раз его разозлило? – пренебрежительно спросил Дженкин.
Дженкин и Фред Фелбригг, комиссар столичной полиции, жестоко соперничали между собой. Дженкин и его восемь сотрудников секретной службы стали прямыми конкурентами Фелбригга и его команды из полудюжины штатских “активных полицейских". Дженкин относился к Скотланд-Ярду с открытым презрением, отказываясь сотрудничать или делиться разведданными. Он публично заявил, что лондонская полиция - это некомпетентная стая дураков. Вместо того, чтобы использовать их в качестве дополнительной рабочей силы, Дженкин послал за королевскими ирландскими констеблями в Дублин.
Чтобы добавить к нанесённому удару ещё одно оскорбление, должность Дженкина в Министерстве внутренних дел даже не существовала официально: он и секретная разведка никогда не были одобрены парламентом. Вряд ли можно винить Скотланд-Ярд и Фреда Фелбригга в том, что они пришли в бешенство.
46 
