очень нудно 
85 
Гарретт облегчённо вздохнула, но звук был похож на постыдный всхлип. Чувствуя, что глаза наполнились слезами, она прикрыла их ладонью, пытаясь взять себя в руки. С губ слетело несколько ругательств, а по подбородку скатилась одинокая слеза.
– Вы так прелестно сквернословите, – услышала она сухой комментарий Рэвенела. – Не каждая женщина делает это так органично.
– Я научилась этому в Сорбонне, – отозвалась Гарретт, всё ещё прикрывая глаза рукой. – Слышали бы вы, как я ругаюсь на французском.
– Боже упаси, а то я мог бы в вас влюбиться. Кстати, Рэнсому уже достаточно крови? Потому что у меня начинает кружиться голова.
После того, как Гарретт помыла инструменты и прибор для переливания крови, она в десятый раз проверила жизненные показатели Итана. Пульс - сто. Температура - тридцать семь и два. Частота дыхательных движений - тридцать. Он обильно потел и беспокойно шевелился, эффект анестезии медленно проходил.
Оставив его на попечение миссис Эббот, Гарретт, пошатываясь, направилась в угол библиотеки и присела на ступеньки маленькой резной стремянки. Наклонившись вперёд, она опустила голову на колени, отдалённо осознавая, что её знобит, словно в лихорадке. Она не могла придумать, как унять дрожь, лишь скорчилась и дрожала, пока зубы не застучали.
Кто-то опустился на корточки рядом с ней. Большая тёплая ладонь легла ей на спину. Скосив глаза, она поняла, что это Уэст Рэвенел. Он не расточал шутливых комментариев, только дарил успокоение в безмолвной, дружелюбной тишине. Его прикосновение смутно напомнило ей о том, как Итан иногда нежно сжимал или поглаживал её сзади по шее. Гарретт начала расслабляться, и дрожь стала утихать. Он продолжал оставаться в таком положении, не убирая руки, чьё лёгкое касание обеспечивало комфорт, пока Гарретт не сделала прерывистый вдох и не выпрямилась.
Рука Рэвенела скользнула прочь. Не говоря ни слова, он вручил Гарретт бокал с небольшой порцией то ли виски, то ли бренди, но чего-то точно алкогольного, и она с благодарностью его приняла. Когда Гарретт сделала глоток, её зубы стуча, задели стеклянный край. Мягкий, обжигающий янтарный напиток помог прогнать последнюю дрожь нервного напряжения.
– Прошёл уже час, – проговорил Рэвенел. – Значит, переливание прошло успешно?
Гарретт снова отпила алкоголь.
– Он умрёт не от пулевого ранения, – отрешённо сказала она, стиснув в пальцах бокал. – А от того, что попало внутрь вместе с пулей. Вирусы, бактерии, смертельные микробы, химические элементы. Уж лучше бы он искупался в яде, а не в этой реке. Темза даже Нептуна прикончит в считанные минуты.
– Я бы не предрекал ему смерти, – возразил Рэвенел. – Он сделан из крутого теста. В его роду полным полно жестоких ублюдков. Рэнсом и так уже доказал, что может пережить то, чего другие не смогли бы.
– Вы знакомы с его семьёй? – спросила она.
– Значит, он вам не рассказывал. Рэвенелы и есть его семья. Его отцом был старый граф. Если бы Рэнсом не родился вне брака, то стал бы сейчас лордом Трени вместо моего брата.
Глава 17
Когда Гарретт Гибсон уставилась на него изумлёнными зелёными глазами, Уэст слегка улыбнулся.
– Это объясняет вашу схожесть, – сказала она после долгой паузы.
Скрючившись в углу библиотеки и, подтянув к себе колени, она казалась такой маленькой. Последние полтора часа доктор раздавала команды, была собрана и энергична, её стальной взгляд выражал решительность. Она работала с миллиметрами, поразительно точно выполняя крошечные, важнейшие манипуляции с венами и соединительными тканями. Хотя Уэст ничего не понимал в хирургии, он догадался, что стал свидетелем редкого мастерства.
Теперь доведённая до изнеможения блестящий хирург напоминала встревоженную школьницу, которая свернула не туда по дороге домой.
Уэсту она очень понравилась. На самом деле, теперь он жалел, что продолжал отмахиваться от попыток Хелен их познакомить. Уэст представлял себе женщину-врача суровой матроной, возможно, враждебно настроенной по отношению к мужчинам, и заверения кузины, что доктор Гибсон довольно симпатичная, были совсем не убедительны. Хелен, с её совершенно неоправданной любовью к человечеству, переоценивала людей.
Но Гарретт Гибсон оказалась не просто симпатичной. Она была сногсшибательной. Умная, образованная женщина с какой-то едва уловимой чертой... намёком на скрытую нежность, которая его интриговала.
85 
