17 
— Да? — притворно удивилась она. — Надо же. А такое бывает?
— Угу, — кивнул Вадим. — И я наглядный тому пример. Можешь полюбоваться.
— Отлично, — усмехнулась Маша. — Тогда после свадьбы я начну заниматься бизнесом — буду выставлять тебя в музеях. Пусть женщины полюбуются на последнего в мире идеального мужчину, думаю, от желающих не будет отбоя. Как считаешь?
— Думаю, ты заработаешь кучу денег, — согласился он, улыбаясь. — Только кто говорит о свадьбе?
Действительно, разве он говорил о свадьбе?
Маша покраснела до корней волос, но быстро взяла себя в руки и наигранно весело спросила:
— Действительно, кто говорит о свадьбе?
— Мне показалось, ты сказала что-то о свадьбе, — подсказал Вадим, немного забавляясь Машиным смущением.
— Вот именно, тебе показалось, — твердо сказала она. — Ничего подобного не было.
— Жаль, — искренне расстроился он, глядя в Машины глаза, которые она пыталась уткнуть то в пол, то в ворот его рубашки, то в противоположную стену.
— И мне тоже, — преувеличенно любезно улыбнулась Маша, — но что поделаешь?
— А может, мне все-таки не показалось?
Маша пожала плечами, лихорадочно пытаясь придумать что-нибудь остроумное в ответ, но, как назло, ничего остроумного в голову не приходило. К счастью в этот момент музыка смолкла и прошла необходимость отвечать на вопросы. Маша присела перед Вадимом в шутливом реверансе и пошла к столику.
Вадим вздохнул и поплелся следом. У Маши от собственной оплошности разболелась голова. Надо же, она чуть было не предложила Вадиму жениться на ней. Вернее, почти предложила. Превосходно, нечего сказать!
А Вадим молодец, не испугался. Крепкий орешек.
Маша едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Господи, это она-то переживала, что он попытается ее соблазнить! Да она сама готова его соблазнить, и не только соблазнить. Хорошо, если ему удастся вырваться после этого ужина без штампа в паспорте и обручального кольца на пальце.
Пока Маша переживала свой промах, Вадим налил ей еще вина и поднял свой бокал.
— Предлагаю тост, — улыбнулся он, глядя на Машу.
Она чувствовала, что ей уже хватит спиртного, но все же подняла бокал и, подперши голову рукой, приготовилась слушать.
— Предлагаю выпить за нас, — коротко сказал Вадим, интимно улыбаясь Маше, и пригубил вино.
Маша не стала спорить и разбирать скрытый смысл в тосте. Просто сделала несколько маленьких глоточков и поставила бокал на стол.
После этого Вадим говорил еще несколько тостов, Маша послушно пила и к двум часам уже стала чувствовать себя совершенно недееспособной. Голова шла кругом от музыки, свет слепил глаза, веки стали тяжелыми, и, как Маша ни боролась с ними, норовили то и дело сомкнуться.
— Слушай, французы когда-нибудь спят? — с надеждой спросила она, зевнув.
— Наверняка, — пожал плечами Вадим. — А почему ты спрашиваешь?
— Мне до смерти надоело здесь торчать, — честно призналась она. — Может, мы уйдем? Кстати, когда наш самолет?
Вадим немного помолчал, а потом переспросил:
— Самолет?
— Ну, не поедем же мы домой на такси, — усмехнулась Маша.
По правде говоря, ей ужасно не хотелось возвращаться домой. Было бы неплохо, если бы этот вечер длился вечно, но она не стала говорить об этом Вадиму. Он как будто угадал ее мысли.
— А как ты смотришь на то, чтобы улететь завтра утренним рейсом? — спросил Вадим, глядя прямо Маше в глаза.
Маша хотела возмущенно возразить, что речь шла всего лишь об ужине, но, завороженная его взглядом, неожиданно передумала. В конце концов, разве не она мечтала оказаться рядом с Вадимом. Теперь, когда судьба предоставила ей такой шанс, Маша не собиралась от него отказываться.
— Было бы неплохо, — кивнула она, но все же добавила, чтобы у Вадима, не дай бог, не возникло никаких иллюзий: — Я ужасно устала и хочу спать.
Вадим интимно улыбнулся и кивнул.
— Отлично, тогда пойдем отсюда.
7
Спустя десять минут Вадим с Машей, преодолев лестницу и коридор, вошли в номер. Она с наслаждением сбросила туфли и села на диван, поджав под себя ноги, он снял пиджак и небрежно бросил его в кресло. Маша отметила игру мышц под тонкой рубашкой и судорожно вздохнула. Наверное, сказывалось количество выпитого, ей неудержимо хотелось прикоснуться к Вадиму, к его гладкой загорелой коже. Маша усилием воли отвела глаза от его спины и уставилась в начищенный до блеска пол.
17 
