19 
Вадим показался на пороге ванной спустя десять минут, на протяжении которых Маша трижды порывалась войти к нему. На нем был белый махровый халат с вышитой на груди эмблемой отеля. Прошлепав босыми ногами до кровати, он взял подушку, швырнул ее на кушетку, лег и пристроил на нее голову.
— Удобно? — спросила Маша, которая пока Вадим ходил взад-вперед по номеру, не могла отвести от него глаз.
— Терпимо, — кивнул он и лег на бок, подложив под щеку ладошку. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — вздохнула Маша и отправилась на нетвердых ногах в душ.
Вадим хмыкнул, глядя на закрывшуюся за ней дверь, и прикрыл глаза.
Маша же, стоя под струями воды, не могла решить, что ей делать дальше. С одной стороны, ей очень хотелось, чтобы Вадим ее соблазнил. За сегодняшний вечер она раз двести мечтала, как его сильные руки коснуться ее тела… Ей хотелось почувствовать себя желанной в его объятиях, ощутить вкус его поцелуев…
С другой же стороны, все ее существо восставало против таких скоропалительных отношений. Нет, она сначала должна увериться в своих, а главное, в его чувствах. Хотя, в том, что Вадим испытывает к ней какие-то чувства, Маша очень сомневалась, и именно это останавливало ее. Ей не хотелось поддаваться порывам, за которые придется долго и нудно расплачиваться бессонными ночами и слезами, пролитыми в подушку.
Терзаемая сомнениями, Маша терла тело жесткой щеткой, пока кожа не покраснела. После этого она вытерлась насухо большим махровым полотенцем и приняла решение: лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. В конце концов, когда еще ей представится возможность оказаться в одном из самых роскошных отелей Парижа рядом с Вадимом, который, кажется, влюблен, так же как и она, или, по крайней мере, старательно делает вид, что влюблен?
Облачившись в махровый халат, накинутый прямо на голое тело, Маша вышла из ванной и пошла прямиком к кушетке, на которой, вытянувшись во весь рост, лежал Вадим. Остановившись, не дойдя двух шагов, она стала его разглядывать. Ее приводила в трепет сила, которую излучало его тело, даже когда он спокойно лежал с закрытыми глазами. Маша буквально чувствовала эту силу каждой клеточкой своего тела. Улыбнувшись, она присела возле Вадима на край кушетки и отодвинула с его лба темную прядь волос.
— Вадим, — шепнула она. — Вадим.
Вадим пошевелился и перекатился на бок.
— Вадим, — повторила Маша, но он ничего не слышал, погрузившись в сладкий сон. — Ладно, — пожала плечами она, чувствуя укол разочарования. — Теперь и я смогу заснуть с чистой совестью, а не грызть себя всю ночь за то, что упустила единственный в жизни шанс стать счастливой. Спокойной ночи, Вадим.
Маша нагнулась и чмокнула его в щеку, Вадим во сне улыбнулся и снова засопел. Ей ничего не оставалось делать, как тоже идти спать. Вопрос «быть или не быть ночи любви» разрешился сам собой.
Выключив свет, Маша в потемках добрела до широченной кровати, предназначенной для двоих, и плюхнулась в мягкие подушки, проворочавшись до рассвета. Ей казалось, что она совсем не спала…
8
Утро застало Машу врасплох. Всю ночь она не сомкнула глаз, прислушиваясь к ровному дыханию Вадима, который ворочался с боку на бок, видимо, кушетка оказалась не слишком удобной, и она заснула только под утро, зато проспала почти до полудня.
Едва открыв глаза, она посмотрела на часы и мысленно застонала. Часы показывали половину двенадцатого. Маша быстро вскочила с кровати, не желая тратить ни одной лишней минуты, и в рекордные сроки оделась.
— Вадим?
Она вышла из спальни, прошлась по номеру, заглянула в ванную, но его нигде не было.
— Вот так всегда, стоит только заснуть… — вздохнула она и пошла в душ, нарочно оставив дверь ванной комнаты чуть приоткрытой.
Маша надеялась, что Вадим вернется, увидит ее под струями воды, голую и мокрую, и случится то, чего не случилось прошлой ночью, но ей и тут не повезло. Как долго Маша ни торчала под душем, Вадим пришел только после того, когда она, уже облаченная в брюки и свитер, стояла перед окном, любуясь вечнозеленым садом во внутреннем дворике.
— Доброе утро, — Вадим широко улыбнулся, увидев ее. — Ты уже проснулась?
— Нет, еще сплю, — выдавила Маша, разозленная на Вадима из-за того, что он ушел и позволил ей тратить время на сон, вместо того, чтобы разбудить и показать Париж. В конце концов, спать она могла и дома, а вот Париж увидеть ей вряд ли удастся в ближайшие несколько столетий.
19 
