100 
– Чинить трудно.
– Почему бы не попробовать?
– У людей принято менять одно на другое.
– Что вы хотите получить за помощь?
– Страж Дан должен будет делать то, что делает. Делать больше. Делать лучше. Делать дальше.
– Да я развернусь на весь мир, только время дайте. Ну если поможете – один не справлюсь, а с ней запросто.
– У стража Дана есть страж Зерд. Он будет помогать.
– Зерда мало.
– Страж Дан должен делать быстро.
– Я уже делаю. Прямо сейчас мои люди громят города на большой реке. Там живут люди, которые кормят серых жрецов. Да и самим жрецам не поздоровится, если попадутся. Сам я разгромил их гнездо на днях. Вон, вашего товарища спас, попугая Зерда.
– Делать больше.
– С каждым днем я становлюсь сильнее и делаю больше.
– Делать дальше.
– Мы уже строим корабли, которые смогут месяцами находиться в море. С такими сможем забираться гораздо дальше.
– Делать лучше.
– Стараюсь и буду стараться. И вон Зерд научит чему-нибудь, он знает побольше.
Попугай отвел взгляд, обернулся на своих сородичей. Те начали переглядываться, занервничали. Птицы вели себя при этом по-прежнему флегматично, но некоторые беспокоились все больше и больше. Три из них, наиболее возбужденные, взмыли в воздух, закружили над головами.
Зеленый, спрыгнув с ветви, поднялся к ним, на лету прокричав:
– Держу курс на винный погреб!
После этого троица пристроилась за ним, и птицы быстро помчались в сторону моря.
Проследив за ними, Зерд произнес:
– На север летят. Чуть к западу забирают. Если не свернут, скоро будут в твоем замке.
– Они полетели в Мальрок?!
– Ну помогать ведь там надо. Старая птица сказала свое слово.
– Они помогут?!
– Посмотрим.
Попугаи, разом сорвавшись со своих веток, разлетелись в разные стороны. Несколько секунд, и на площадке остались мы одни. Зерд, присев, развязал горловину мешка, притащенного с корабля, неспешно высыпал содержимое – смесь разных зерен, найденных в запасах камбуза.
– Птицы поклюют, им много надо. Я тут пытался сажать это дело, но не вижу результатов. За посевами ведь следить надо.
– Как ты вообще узнал об этом месте?
– Были проблемы. Большие. Сам решить не смог, Имя помог, показал этот остров.
– Что это вообще за место такое? Откуда здесь взялись попугаи?
– Откуда? А откуда здесь взялся ты?
– Знаешь сам откуда.
– Ты осколок своего мира, я своего. А попугаи… Птицы тоже осколки чего-то. Черный след от старого костра может не помнить о пламени, его породившем, но трава на нем все равно не растет.
– И ты думаешь, что я все понял?
– Ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответа. И вряд ли ответ есть у кого-то другого. Но это хорошее место, птиц здесь никто не обижает. Так что думай только о деле, не захламляй голову бесполезными мыслями, в свое время меня это подвело, теперь действую умнее.
– До южного берега отсюда рукой подать, странно, что остров до сих пор не обнаружили.
– Вот эта мысль уже куда полезнее, ты на правильном пути. Думаю, находили. И не раз. Но остров умеет защищать своих жителей.
Глава 20
Последняя загадка острова
Парусник, то останавливаясь бессильно, то совершая короткий очередной рывок, удалялся от берега. Я еще мог различить одно из разлапистых деревьев на вершине, но это уже на пределе возможностей глаз.
Очередное открытие только прибавило вопросов. Птицы, увы, не те создания, чтобы рассчитывать на них как на полноценных собеседников. Они или дурачатся, как любит Зеленый, или уходят от неинтересных для них ответов, или коротко высказываются о том, что им кажется важным. Не более.
Остается надеяться, что троица, полетевшая на юг вслед за Зеленым, действительно поможет. Чем? Не знаю, но Зерд уверяет, что у попугаев какая-то таинственная связь со стражами, а помочь надо именно стражу.
Кстати, о стражах: пара моих земляков, к которым в сложившихся обстоятельствах я готов причислить и американца, осталась невостребованной. Мы побывали в логове попугаев, но ни один не выразил желания к ним присоединиться.
Не соответствуют каким-то критериям? Или стражи такой народ, который не должен плодиться в приличных количествах?
Не знаю. Я по-прежнему ничего не знаю. Но теперь у меня чуть больше надежды, чем в тот момент, когда я карабкался на стену аденского замка.
100 
