очень нудно 
69 
— И дьявольски нестерпимым! — со вздохом, почти стоном, добавил Волконский.
Екатерина рассмеялась над тем, как он произнес эту фразу, словно вынул из себя сердце.
— Хорошо, постараюсь сделать все, что смогу, — пообещала она.
Жесткие морщинки в уголках губ Волконского слегка разгладились.
— Царь очень ценит вас, — сказал он, — в самом деле очень ценит.
Екатерина повела мягкими покатыми плечами.
— Это сегодня. А завтра меня могут сослать в Сибирь. Ну так и что за дело? Итак, я постараюсь… Снова князь Меттерних?
— Да, снова князь Меттерних. И на этот раз не из-за Польши, а из-за графини Юлии Жичи.
— Этого я ожидала, — кивнула Екатерина, — едва увидела, как поспешно она покидает стол во время вчерашнего ужина.
— И как нарочно, — продолжал Волконский, — сегодня утром царь узнал, что Мария Нарышкина наставляет ему рога с одним молодым кавалерийским офицером.
— Кто же ему об этом донес? — резко спросила Екатерина.
— Не я, — ответил Волконский. — Я всегда стараюсь сообщать царю только о том, что ему хочется слышать, но у него есть и другие источники информации, о чем прекрасно известно как мне, так и вам.
— Мария Нарышкина во всем своем блеске! — воскликнула Екатерина. — Известная потаскуха! Ее новый любовник — не новость, но в данный момент эта безделица может иметь катастрофические последствия. Царь любит ее.
— Кто знает… — задумчиво протянул Волконский. — Они вместе слишком давно. Александр к ней привык, как привыкает ребенок к своей старой потрепанной кукле.
— Может ли любовь превратиться в привычку, стать скучной? — не имея уверенности, стоит ли соглашаться, спросила Екатерина.
— В темноте все кошки серы, — пошевелил бровями Волконский.
Екатерина, запрокинув голову, залилась раскатистым смехом.
— Вы в самом деле такой циник или только притворяетесь? — спросила она сквозь смех.
— Только не в том, что имеет отношение к вам, — ответил он, наклоняясь, чтобы поцеловать ей руку.
Ближе к вечеру Екатерина сумела найти возможность повидаться с царем наедине. Весь день он либо устраивал разнос своим министрам — кричал на них, обвинял, распекал, грозил прогнать вон, — либо погружался в мрачное молчание, которого приближенные опасались гораздо больше шумных разносов.
Для тех, кто предполагал сегодня до зари веселиться, было обычным делом перед обедом поспать. Правда, многие обитатели дворца использовали эти часы не только для сна, но и для любовных утех. Вспомнив об этом, Екатерина усмехнулась, проходя по коридорам и прикидывая, за сколькими из закрытых дверей сплетаются в этот момент телами любовники, забывшие о своих обязанностях ради того, чтобы выкроить несколько свободных минут для любви.
«Впрочем, долго скрывать такую связь невозможно», — подумала она обо всех, кого назвать по именам пока не могла. Но уже сегодня к вечеру князь Волконский будет знать, кто с кем спал днем — об этом ему донесут горничные и лакеи, официанты и охранники, все, кому он платит. В руки князя Волконского стекалась информация обо всем и всех, начиная от государя с императрицей и заканчивая самым незаметным секретарем посольства.
Приближаясь к спальне императора Александра, Екатерина знала, что будет точно зафиксировано время, когда она войдет туда, и Волконский получит подтверждение об этой встрече.
«Нужно постараться не подвести князя», — подумала Екатерина. Ей было важно остаться с ним в добрых отношениях.
Александр лежал на жесткой узкой кровати, правда, покрытой золотым, отороченным соболями покрывалом. На государе был зеленый парчовый халат, на пальце, которым он перелистывал страницы Библии, посверкивало кольцо с бриллиантом.
Екатерина подошла ближе, изящно присела в поклоне.
— Мне нужно поговорить с вами, ваше величество, — мягко сказала она.
— О чем?
Царь задал этот вопрос строго и резко.
— О вас. Мы все обеспокоены тем, что ваше императорское величество обеспокоены и огорчены.
Царь перевернул еще страницу и прочитал вслух:
— «Когда нечестивые умножаются и творцы порока процветают, не должно ли уничтожить их навеки?»
— Все ваши враги будут уничтожены, — уверенным тоном ответила Екатерина, — но при этом вы сами не должны уничтожать своих друзей.
— У меня есть друзья? — с иронией осведомился государь император. — Могу ли я кому-нибудь верить?
69 
