124 
– Чую я, ты уж сам, что к чему, скумекал, глупо объяснять, – раздался за спиной только поднявшегося на ноги моррона голос Румбиро Альто. – Раз мы обо всем поговорили и вопросов нет, то к баррикаде ступай, не мельтеши у ребят под ногами. Нервничают они. Времечка мало осталось, а еще прибираться…
– Ну почему же «нет вопросов»? Вопросы как раз имеются, – возразил Дарк, повернувшись к другу лицом, – целых три вопроса.
– Так валяй, задавай! – нахмурил брови гном, заподозрив какой-то подвох. – Коль не о смысле жизни, так отвечу.
– Что значит «прибраться»? Чего тут прибирать-то? – не стал долго тянуть Аламез.
– Мост выглядеть как старый должен, а его только-только сколотили, – без заминки ответил гном, видимо, ожидавший более заковыристого вопроса. – Надобно стружку смести, доски чуток каменной пылью присыпать, хлама всякого накидать да от инструмента избавиться. Не должны шеварюги подвох заподозрить…
– Где Ринва с Крамбергом? – кивнув в знак, что принял объяснение, Дарк сразу же задал второй вопрос.
– Ступай к баррикаде, там людишки твои, – проворчал Альто, вдруг поморщившись. – Слушай, они, конечно, приятели твои, да и в бою храбро бились, но уж больно девка после схватки шумной оказалась, разоралась, аж звон в ушах, растопалась ножонками, за бороды оттаскать пригрозилась…
– Что с ними? – настала очередь Дарка нахмурить брови.
– Не боись, живы и здоровы, – сразу успокоил его гном. – А что слегка помяты, то ты уж не серчай! Девке только на пользу, ну а приятель её сам на конфуз напросился…
– На какой еще «конфуз»? – произнес Аламез медленно, по слогам. – Что с ними?
– Ступай к баррикаде, сам увидишь, – отмахнулся гном и сконфуженно отвернулся. – И вообще, дел у меня ещё по горло, некогда лясы точить! Задавай свой последний вопрос и вали! Коль повезет, перед рубкой чуток вздремнуть успеешь…
– Оружие дашь? – поняв, что лучше собственными глазами увидеть участь, постигшую спутников, чем выслушивать объяснения темнившего и чего-то недоговаривающего гнома, моррон задал свой последний вопрос.
– Уже приказал приготовить, – кивнул Альто. – Спроси Зибфера, он у них там за старшого остался. Топорик ладный подобрали, лично на шеварийской башке проверял…
– Ну, коли так… – пожал моррон плечами и, не видя смысла прощаться, раз всё равно вскоре предстояло увидеться, быстро зашагал по дороге.
* * *
Из всех вопросов, которые предстояло решить в ближайшее время, вновь шедшего в одиночку по караванному пути моррона волновало лишь два: что случилось с попутчиками и что делать после разрушения Храма Первого Молотобойца? Всё остальное было не его хлопотами, точнее, не только его. Попав на чужую войну, Аламез хоть и действовал сам по себе, хоть и держался особняком, но всё равно плыл по течению обстоятельств, как возникавших, так и перераставших друг в друга по воле Великого Горна. Божество ставило перед своими сынами и перед ним задачи, а они, как могли, выполняли их, причем моррон пока еще не отличился активностью и не оправдал возложенных на него надежд. Наверное, не только создатель всех гномов, но и Коллективный Разум были весьма разочарованы действиями Дарка, ведь общее дело уже близилось к завершению, а он еще не сумел себя проявить и хоть на десятую часть оправдать доверие. Однако гнев всемогущих существ, который мог вскоре обрушиться на нерадивого исполнителя их общей воли, волновал моррона в последнюю очередь, хотя бы потому, что он никак не мог его отвратить. Тревожило же Аламеза совсем другое.
Дарку не давала покоя самоуверенность и вспыльчивость Ринвы, которые рано или поздно, не в этот раз, так в следующий, но обязательно приведут к трагедии и, как следствие, к осложнению отношений с фон Кервицем. Пока они были вместе, так сказать «в одной лодке», моррон мог пресекать безрассудство девицы, но стоило ему лишь ненадолго отлучиться, и она тут же попала в беду, рассердив гномов, а у Крамберга не хватило умишка, чтобы сгладить конфликт или хотя бы остаться в стороне. За ошибки разведчиков должен был почему-то расплачиваться именно он, хотя вина полностью лежала на фон Кервице, ведь именно рыцарь послал вместе с ним агентов, не обладавших ни должным опытом, ни врожденным чутьем, – одним словом, зазнаек слабовато подготовленных для самостоятельного выполнения миссий подобного рода, но зато мнящих себя чуть ли не гениями первопроходчества и шпионажа. Высокопоставленная фигура в герканской разведке ничего не могла сделать Дарку Аламезу, но вот Дитриха фон Херцштайна могла растереть в порошок и развеять по ветру.
124 
