37 
— Ты уже говорил это.
— Да, я знаю. — Его губы снова сложились в улыбку, но, когда она на нее не ответила, он продолжил: — Послушай, Кэти. На самом деле я рад, что мы так неожиданно встретились. Я много думал о тебе в последнее время…
А вот это было удивительно!
— Правда?
— Да, — сказал он, сокращая между ними расстояние. — Я собирался позвонить тебе, но лучше делать все при встрече…
— Почему же? — спросила она резко, сложив руки на груди. — Тебе не понадобилась встреча со мной, когда ты решил прекратить наши отношения. Ты оставил мне браслет с очаровательной запиской, содержавшей что-то вроде: «Мы просто из разных миров». Припоминаешь?
В Корделле еще сохранилась какая-то совесть, чтобы вздрогнуть от такого напоминания, но оно не могло полностью обескуражить его. «Кого угодно, но только не Кинга», — подумала она.
— Хорошо, я мог бы сделать это лучшим образом, — признал он. — Но я прислал тебе бриллианты…
«И они пошли на оплату ремонта моей кухни», — подумала Кэти.
— Я никогда не просила у тебя бриллиантов, — ответила она.
— Нет, но… — Он запнулся, вздохнул и сказал: — Слушай, мы ушли в сторону от темы.
— А какая была тема?
Она слегка стукнула мыском туфли по асфальту площадки перед рестораном, и этот звук послужил контрапунктом в их разговоре.
— Я бы хотел дать нашим отношениям еще один шанс, — сказал он. — Мы же отлично проводили время когда-то…
— Ты имеешь в виду, пока ты не бросил меня? — резко перебила она его, и эта вспышка раздражения грозила перерасти в пламя.
— Ну да. — Он пожал плечами, будто случилось что-то несущественное. — Это было тогда, а я говорю о том, что происходит сейчас. И, милая, когда я смотрю на тебя, мне кажется, что у нас могло бы все получиться, если бы мы попытались…
— Милая? — повторила она. — Не называй меня «милая»!
— Эй! — Он поднял обе руки вверх, будто сдаваясь, но это ничего не значило. — Расслабься, я просто подумал…
— Что ты просто подумал? Что я прыгну в твои объятия, когда услышу такое великодушное предложение о том, чтобы снова встречаться с тобой?
Он улыбнулся, и это просто взбесило ее. Корделл Кинг разбил ее сердце, после чего она полностью утратила понимание того, кто она и какая она. Он уничтожил ее уверенность в себе и заставил сомневаться в способности правильно оценивать характер людей.
— Все, что я говорю… — начал он.
Но Кэти прервала его взмахом руки. Ей было достаточно. Она не хотела слушать его жалкие попытки оправдаться. Он ранил ее и теперь вел себя так, будто ничего не произошло.
Что ж, может быть, большинство Кингов могли скользить по жизни, не оглядываясь на то, что совершили, но Корделлу придется выслушать то, что она думает. Наконец-то.
— Не утруждай себя! Мне неинтересно, что ты мне скажешь. Ты правда думаешь, что я стала бы опять встречаться с тобой после того, как ты со мной обошелся? Серьезно? Твоя улыбка и обаяние всегда срабатывают?
— Как правило, да, — признал он, отступая назад, будто только что осознал, что она не в восторге от встречи с ним.
Корделл быстро огляделся вокруг, будто проверяя, что они одни здесь. Они действительно были одни. Но для Кэти это не имело значения.
— Потрясающе, — сказала она, — вокруг так много женщин, позволяющих себя дурачить красивой наружностью и пустыми обещаниями.
— Подожди-ка, — выступил он в свою защиту, — я ничего не обещал тебе.
— О, ничего, — признала она. — Ничего, кроме негласного обещания вести себя с людьми с долей уважения к ним.
— Но нам же было хорошо, не так ли? Вот и все. А что касается сегодняшнего вечера, я просто увидел тебя и подумал…
— Я точно знаю, что ты подумал, Корделл, и могу сказать тебе, что этого никогда не случится!
Он покачал головой, глубоко вздохнул и сказал:
— Хорошо, я вижу, что это было ошибкой, так что…
Кэти услышала шум мотора и посмотрела в сторону стоянки. Рейф подъезжал на своем грузовике, чтобы забрать ее, и когда он приблизился, она указала на него:
— Видишь эту машину? Тот, кто за рулем, — прекрасный человек, которым ты никогда не станешь. Он — плотник. Он небогат, но в нем больше достоинства, чем ты когда-нибудь сможешь иметь. Он честный, добрый, милый, и…
— Ладно! — Корделл отошел от нее еще на шаг, по его лицу было понятно, что он мечтал бы оказаться где угодно, только не здесь. — Я все понял.
— Хорошо.
37 
