5 
— Значит, ты во сне и сердце его насквозь видел, и пирог тоже.
— Честное слово, видел. Я не вру!
— Верю. — Выходит, ее мальчик способен на большее, чем она считала.
— Тогда я ему говорю: «Сам ешь свой медовик! Это у тебя смерть в руках, а не пирог!» Но он отшвырнул его в сторону, и оттуда поползли черви и превратились в пепел. Колдун думал утопить меня в реке, но я забросал его камнями. А потом прилетел Ройбирд.
— Ты во сне позвал сокола?
— Нет, не позвал, а только пожалел, что он не со мной, и он возьми и прилети — грозный такой, когти вперед… Черный колдун исчез, как дым на ветру. А я проснулся в своей постели.
Сорка привлекла сына к себе, пригладила его по волосам.
Она обратила на Кэвона свой гнев, и тот тогда явился за ее детьми.
— Какой ты у меня храбрый, Эймон! Ты все правильно сделал. А сейчас пора завтракать. Нам еще скотиной заниматься.
Сорка повернулась к Брэнног, которая уже спустилась по лесенке.
— Тебя это тоже касается.
— Он проник и в мой сон. Сказал, может сделать меня своей невестой. Он… он хотел меня потрогать. Здесь. — Бледная от стыда, девочка закрыла руками грудь. — И здесь. — Она показала между ног.
Брэнног вся дрожала. Сорка крепко обняла дочь, и та прижалась к ней лицом.
— Я его подожгла. Не знаю, как это у меня получилось, но я подожгла ему пальцы. Он посылал на меня проклятия и тряс кулаками. Потом прибежал Катл, запрыгнул мне на постель. Он рычал и скалил зубы. И дядька исчез. Но он хотел меня потрогать и говорил, что я стану его невестой…
Теперь к страху прибавилась ярость.
— Ничего у него не выйдет. Клянусь! Он никогда тебя больше не тронет. А сейчас ешь. Поесть надо хорошо. У нас много работы.
Она отправила детей кормить и поить животных, чистить стойла, доить корову.
Оставшись одна, занялась приготовлениями. Собрала колдовской инвентарь. Чашу, колокола, свечи, священный нож и котел. Выбрала травы, которые собирала и сушила сама. И три медных браслета, которые когда-то давно на летней ярмарке купил ей Дайти.
Затем вышла на улицу, набрала полную грудь воздуху, подняла руки, чтобы расшевелить ветер. И призвала сокола.
Он явился с криком, который эхом отразился от леса и дальних холмов и заставил слуг в замке обратить глаза к небу. На широко раскинутых крыльях искрилось зимнее солнце. Она подняла руку в кожаной перчатке, чтобы птица могла обхватить ее когтями.
Она смотрела в глаза соколу, а тот — на нее.
— О быстрый и мудрый! Бесстрашный и сильный! Ты — Эймона птица, но и моя. Ты волю мою, как скажу я, исполнишь. Я же исполню волю твою. Ты нужен мне, Ройбирд, и все — ради сына. Он сын мне, тебе ж — властелин и слуга.
Она вынула нож. Птица смотрела на нее не мигая.
— Прошу тебя, Ройбирд, отдай мне три капли, три капельки крови из сильной груди. С крыла же могучего вырву перо я, оно заклинанию силу придаст. Хвалу возношу, и к тебе я взываю: ты должен мне сына помочь уберечь.
Она кольнула его кончиком ножа и собрала три капли крови во флакон. Потом выдернула перо из крыла.
— Благодарю тебя, — прошептала она. — Будь поблизости.
Сокол вспорхнул с ее руки, но взлетел не дальше ближайшего дерева. После чего сложил крылья и стал наблюдать.
Сорка свистом подозвала собаку. Катл смотрел на нее — преданно и доверчиво.
— Ты Брэнног и верой и правдою служишь. Сейчас же послушай, что я прикажу, — начала она и повторила ритуал, собрав три капли крови и выщипнув клок шерсти с собачьего бока.
Наконец она вошла в сарай, где трое ее детей с веселым смехом выполняли порученное. Это придало ей сил. Она погладила пони по голове.
При виде ножа в руке мамы Тейган бросилась наперерез:
— Не надо!
— Я не сделаю ему больно. Он твой, но и мой тоже. Он сделает то, что прикажешь ему ты или я — с равным рвением. А ты всегда должна слушать его и делать то, что скажет он. Ты нужен мне, Аластар. Я прошу ради дочки — твоей хозяйки и твоей рабыни.
— Не режь его! Пожалуйста!
— Один маленький укол, легкая царапина — и то, если он согласится. — Сорка опять обратилась к коню: — О статный и сильный, мой конь быстроногий, позволь взять три капли из мощной груди и прядку из гривы — они мне помогут сберечь от несчастья хозяйку твою. За это тебя, Аластар, я прославлю. Хвалу возношу и смиренно прошу. — Всего три капельки, — тихо повторила Сорка, легонько ткнув пони ножом. — И одна прядка из гривы. Ну, вот. — Хотя Аластар стоял спокойно, с широко открытыми и невозмутимыми глазами, Сорка наложила руки на небольшой порез и применила свое магическое искусство для заживления раны. Специально для дочки с ее трепетным сердечком.
5 
