очень нудно 
43 
— Ты хочешь сказать, что я не в состоянии обеспечить своего ребенка? — Я повысил голос.
Шарлотта внезапно присмирела.
— Шон, ты лучший отец на свете. Но… ты не мать.
Послышался чей-то визг, и мы с Шарлоттой, повинуясь инстинкту, сломя голову бросились на стоянку. Подбегая, мы ожидали увидеть, как Уиллоу уже корчится на асфальте, а кожу ее пронзает сломавшаяся кость. Но увидели лишь Амелию, державшую младенца на вытянутых руках. Спереди на блузке у нее темнело пятно.
— Он на меня наблевал! — взвыла она.
Из церкви выбежала его мать.
— Извините, пожалуйста, — сказала она нам, пока Уиллоу хохотала над злоключением сестры. — Он, кажется, подцепил какую-то инфекцию…
Шарлотта забрала ребенка у Амелии.
— Наверное, кишечный вирус. Не волнуйтесь, такое бывает.
Она отошла в сторону, чтобы Амелия смогла вытереться салфеткой.
— Разговор окончен, — вполголоса сказал я Шарлотте. — Точка.
Шарлотта принялась укачивать малыша.
— Конечно, Шон, — с подозрительной легкостью согласилась она. — Как тебе угодно.
К шести часам вечера вирус, который Шарлотта подхватила у того младенца, уже по-хозяйски обосновался в ее организме и ей пришлось надолго запереться в ванной. Блевала она дальше, чем видела. Я должен был выйти в ночную, но стало предельно ясно, что никуда я не пойду.
— Амелии нужно помочь сделать уроки, — с трудом сказала Шарлотта, промокая лицо влажным полотенцем. — Потом девочки должны поужинать…
— Я все сделаю, — сказал я. — Что еще?
— Еще я хотела бы умереть, — простонала Шарлотта и, оттолкнув меня, снова рухнула на колени перед унитазом.
Я задом попятился к выходу и запер за собою дверь. Спустившись на первый этаж, я застал тебя на софе за вдумчивым поглощением банана.
— Перебьешь аппетит, — пригрозил я.
— А я его не ем, папа! Я его лечу.
— Лечишь, значит. — На столе перед тобой лежал нож, хотя мы не разрешали тебе играть с острыми предметами. Я решил, что как-нибудь позже непременно отчитаю Амелию за нерадивость. Банан был разрезан вдоль.
Ты открыла аптечку, которую мы прихватили в гостиничном номере во Флориде, достала иголку с уже вдетой ниткой и начала заштопывать «рану» на кожуре.
— Уиллоу, что ты делаешь? — спросил я.
Ты удивленно заморгала.
— Как это что? Оперирую, конечно.
Понаблюдав, как ты накладываешь швы, и убедившись, что увечья тебе не грозят, я лишь пожал плечами. Не приведи Господь мешать развитию науки.
На кухне Амелия, обложившись маркерами и баночками клея, колдовала над планшетом для презентаций.
— Может, объяснишь мне, как в руки Уиллоу попал нож?
— Она попросила.
— А если бы она попросила бензопилу, ты бы пошла в гараж?
— Это, по-моему, чересчур, если хочешь просто разрезать банан. — Не отрываясь от своего проекта, Амелия тяжело вздохнула. — Вот же фигня так фигня! Мне нужно склеить настольную игру про процесс пищеварения, и все будут надо мной смеяться, потому что ясно, чем этот процесс заканчивается.
— А ты хотела бы, чтобы было наоборот?
— Фу, папа, это М-Е-Р-З-К-О!
Я полез в шкафчик за сковородой, попутно громыхая всевозможными кастрюлями и мисками.
— Не возражаешь против блинов на ужин?
А если бы они и возразили, что с того? Я умел готовить только блины. И еще бутерброды с арахисовым маслом и вареньем.
— Мама жарит блины на завтрак, — захныкала Амелия.
— А ты знала, что растворимые хирургические нитки делают из кишок животных? — крикнула ты из гостиной.
— Нет. И лучше мне было не знать… — Амелия продолжила натирать планшет клеем. — Маме уже лучше?
— Пока нет, солнышко.
— Но она обещала помочь мне нарисовать пищевод!
— Я тебе помогу.
— Пап, но ты же не умеешь рисовать! Когда мы играем в угадайку, ты всегда рисуешь домик, даже если домик там совершенно ни при чем.
— Ну разве сложно нарисовать пищевод? Это ж такая трубка, правильно?
Я пошарил в буфете в поисках полуфабриката.
Глухой удар, нож закатился под диван. Ты неловко заерзала.
— Погоди, Уиллс, я сейчас достану.
— Мне он больше не нужен, — сказала ты, но ерзать не перестала.
Амелия вздохнула:
— Уиллоу, перестань вести себя, как маленькая. А то еще уписаешься.
Я перевел взгляд с твоей сестры на тебя.
— Тебе нужно в туалет?
43 
