13 
— Я же сказала, что не хочу об этом говорить, — вздохнула она. — Давайте оставим этот разговор, он мне крайне неприятен.
Бенедикт, прищурившись, посмотрел на нее:
— Но чем вы занимались все эти годы в глуши?
— Вы слишком настойчивы! — Она гордо подняла голову. — Но так и быть, я отвечу. Честно говоря, большую часть времени я разрабатывала различные планы побега от деспота-мужа.
На несколько минут Бенедикт потерял дар речи. Потом рассмеялся. Так его позабавила искренняя, по-детски наивная горячность Женевьевы. Еще ни одна женщина не забавляла и не интриговала его так, как эта рыжеволосая дева, притворяющаяся распутницей.
Она удивленно подняла бровь.
— Почему вы смеетесь? Неужели подумали, что я шучу? — негодовала Женевьева.
Только теперь Бенедикт понял, что в ее словах не было ни тени шутки. Она говорила с ним совершенно серьезно. Он понял, что Женевьеву расстроили воспоминания, и решил развеять ее грусть какой-нибудь незамысловатой шуткой.
— Интересно, чем Джошуа Форстеру удалось вас так запугать? Неужели он был настолько зол и ужасен? — со смехом спросил он. — Можно подумать, он настоящее чудовище.
Женевьева взглянула на Бенедикта. В ее взгляде читались душевная боль и укор.
— Я не хочу говорить о покойном муже. Это невыносимо, — дрожащим голосом проговорила она. — Не понимаю, почему вы упорно не желаете меня понять и оставить наконец эту тему.
Бенедикт сразу же пожалел о своей глупой шутке. Еще больше его выходка расстроила Женевьеву. Он ненадолго задумался, вспоминая, как часто видел Джошуа Форстера в обществе, хотя не был знаком с ним лично. Тот годился Бенедикту в отцы. Но он никогда не слышал, чтобы Джошуа был жесток по отношению к кому-либо. Правда, джентльмены из высшего общества вроде Джошуа умеют прятать свои секреты за закрытыми дверями. Бенедикт не знал, что этот тиран делал с Женевьевой, но одно то, что он заточил в глуши такую красивую, полную жизни молодую женщину, уже было, по его мнению, настоящим преступлением.
Бенедикт, нахмурившись, взглянул на Женевьеву. Он не мог в темноте разглядеть выражение ее глаз, тень, отбрасываемая капюшоном, почти полностью скрывала ее лицо. Он не знал, о чем она думает. Чтобы не расстраивать ее еще больше, Бенедикт поспешил перевести разговор на другую тему:
— А что вы имели в виду, когда говорили, что хотели бы как следует повеселиться и завести легкий флирт?
Женевьева подняла глаза. В ее взгляде опять читались упрек и душевная боль.
— Вы опять хотите посмеяться надо мной и моими мечтами? — с дрожью в голосе спросила она.
— И не думал над вами смеяться. Просто хотел узнать о ваших планах на этот сезон, чтобы сопровождать вас и уберечь от глупостей и ошибок.
— Неужели? — Женевьева с удивлением посмотрела на него.
— Да, говорю вам чистую правду, — вздохнул Бенедикт. Он понимал, что зря поддержал Женевьеву в желаниях, неприличных для молодой леди. Он должен был объяснить, что это нехорошо и ей следует вести себя скромнее. Но не смог устоять перед грустным, полным боли взглядом Женевьевы, которая вздрагивала при одном упоминании о покойном муже.
Женевьева внимательно посмотрела на Люцифера. Ожидала найти в его взгляде насмешку, но его глаза оставались совершенно серьезными. Более того, во взгляде она прочла сочувствие, понимание и искреннее желание помочь. Это так ее растрогало, что она решилась ему рассказать о своих планах.
— Я бы хотела посетить Воксхолл-Гарденз с каким-нибудь джентльменом. Всю жизнь об этом мечтала. Может быть, вы согласитесь сопровождать меня туда? Конечно, я знаю вас совсем недолго, но мне кажется, что вы благородный джентльмен и не позволите себе ничего плохого.
Бенедикт удивился:
— По-вашему, я буду вести себя как настоящий джентльмен, если пойду с вами в Воксхолл-Гарденз? Почему вы так в этом уверены? Ведь вы меня совсем не знаете.
Она неуверенно посмотрела на него:
— Значит, вы можете позволить себе что-нибудь лишнее?
— Нет, — тяжело вздохнув, проговорил он. — Я не сделаю вам ничего плохого. Удивляюсь тому, что вы способны пойти куда угодно с практически незнакомым мужчиной. Вы же не знаете моих истинных намерений. Удивительно, что за шесть недель сезона вы ни разу не попали в неприятную историю. Думаю, вам просто повезло.
— Вообще-то все эти шесть недель я выходила в свет со своими подругами Пандорой и Софией. Они всегда предупреждали меня, если рядом оказывался мужчина… с сомнительной репутацией, — призналась она.
13 
