41 
От неожиданности водитель резко нажал на тормоза. Сунув ему деньги, Элен выбралась из такси и пошла напрямик к дому, волоча за собой чемодан на колесиках. Ее захлестывали эмоции, мешая дышать. Скоро… слишком скоро ее любимый дом останется только в воспоминаниях.
«Когда-то я была счастлива здесь. Никто не сможет отнять у меня память. Она останется со мной навсегда, так же как и память о Максе. Я провела в Хаугтоне четверть века, а с Максом всего несколько недель, но они останутся в моей душе до конца жизни».
Через заросли цветущих рододендронов она вышла на лужайку, откуда был виден дом.
«Я смотрю на него в последний раз… последний…»
Элен замерла на месте. На крыльце стоял мужчина – высокий, широкоплечий, по-хозяйски уверенный.
Это был Макс.
Макс следил за ее приближением. Он точно рассчитал время прибытия, узнав расписание рейса. Все документы были уже подготовлены.
Он видел, как побледнела Элен, и подавил желание броситься к ней. Всему свое время. Прежде всего надо закончить дело.
– Что ты здесь делаешь? – вырвалось у Элен, но она тут же поняла неуместность вопроса. Что делает? Вступает в права собственности – вот что!
Макс прикрыл глаза длинными ресницами.
– Жду тебя, – сказал он, отступая, чтобы дать ей войти в дом.
«Его дом. Уже не мой с минуты, когда я совершу последний акт и подпишу документ о продаже моей доли. Он ждет этого момента».
Отчаяние охватило Элен. Господи, почему Макс здесь? Как выдержать последнее испытание? Ее пульс стучал, как бешеный, с той секунды, когда она увидела его. Она не сводила с него глаз и не могла насмотреться.
Макс проводил ее в библиотеку.
– Проходи. Я все подготовил.
Как в тумане, Элен последовала за ним, бросив чемодан у порога. Она ничего не соображала, ноги подкашивались от пережитого шока.
Макс подошел к столу ее отца с разложенными на нем бумагами и указал на кресло. Элен села.
– Я собиралась сделать это позже в конторе поверенного. – Голос с трудом подчинялся ей.
– Нет необходимости, – сказал Макс, протягивая ей ручку.
Элен вздохнула и приготовилась подписать документы. Что ей оставалось?
«Решайся. Не тяни. Надо скорее покончить с этой мукой», – уговаривала она себя, опустив перо на бумагу, но вдруг остановилась, потрясенная необратимостью того, что собиралась совершить.
Подняв голову, она беспомощно уставилась на Макса.
– Элен, подпиши контракт. Давай же, подписывай.
Лицо Макса было непроницаемым. Элен внутренне вздрогнула, осознав, что перед ней человек, совершающий сделки на сотни миллионов фунтов стерлингов с такой же легкостью, как заказывал в ресторане винтажное шампанское. Покупка имения для него словно капля в море, в то время как для нее – это безбрежный океан.
Догадывается ли он о ее эмоциях? Твердо опираясь ладонями на столешницу, Макс угрожающе навис над ней. Элен старалась вспомнить его другим, например, за рулем катамарана с развевающимися на ветру волосами, когда его улыбка освещала для нее мир. Они часто шутили, и смех сотрясал его широкие плечи. В темных глазах сверкал огонь желания, когда он обнимал ее, наклоняясь для поцелуя…
– Ну, подписывай, – твердил он, вытесняя воспоминания. – Для твоего же блага. – Голос Макса звучал мягко, но настойчиво.
Элен склонила голову, уходя от взгляда, лишавшего ее способности к сопротивлению. Но ей ничего не оставалось, как признать правду: борьба за Хаугтон проиграна.
Медленно и аккуратно она подписала одну за другой все страницы документа, даже не пытаясь разобраться в юридических терминах, и положила ручку на стол. У нее больше не было прав на родной дом, ставший отныне единицей недвижимости в обширном портфолио Макса Василикоса. Тем не менее Элен не удержалась от последней попытки.
– Макс! Пожалуйста… Будущее Хаугтона больше не зависит от меня, – голос стал умоляющим, – но когда-то он был семейным домом и здесь царила любовь. Подумай, как сохранить эту ауру.
Глаза Макса затуманились. Шагнув назад, он обвел глазами комнату с сохранившимися темными панелями стен, книгами на полках, закопченным камином и отцовским потертым кожаным креслом. Потом посмотрел на Элен.
– Впервые приехав в Хаугтон, – медленно произнес он, – я намеревался оценить его рыночную стоимость, чтобы продать или сдать в аренду и получить прибыль. Однако… – Макс кинул взгляд в окно на весенний сад и продолжал: – Осмотревшись, погуляв в саду, я передумал.
41 
