43 
– Слушай, извини. – У нее несчастный вид. – Но мы же не могли об этом знать, а?
– Разве моя мама не сказала, что со мной? Не объяснила?
– Ну… – Натали смущается еще больше. – Моя мама считала, что она приукрашивает. Все-таки ходили слухи…
– Какие? Что за слухи? – Подруга молчит, а я стараюсь сказать пострашнее. – Нат, что за слухи?
– Ладно! – поспешно отвечает она. – Что ты пыталась покончить с собой… что ослепла… что больше не разговариваешь… а, да! Кто-то говорил, что ты себе глаза выковырнула и из-за этого ходишь в очках.
– Что? – У меня от изумления перехватывает дыхание. – И ты поверила?
– Нет! – Она так глупо выглядит. – Разумеется, не поверила, но…
– Глаза себе выковырнула? Как Ван Гог?
– Он уши отрезал, – поправляет Натали. – И всего одно.
– Я глаза себе выковырнула? – У меня почти истерика, внутри бурлит какой-то странный болезненный смех. – Ты поверила, да, Нат? Поверила.
– Нет! – Она вся порозовела. – Конечно, нет! Я просто рассказала тебе!
– Но ты думала, что я маньячка-убийца с биполярным расстройством.
– Я, честно говоря, даже не знаю, что такое биполярное расстройство, – признается Натали. – Для меня это просто слова.
– Маньячка-убийца с биполярным расстройством и выковырнутыми глазами. – На меня опять накатывает истерическая волна. – Неудивительно, что мама сидит и ждет тебя в машине.
– Прекрати! – взвывает Натали. – Я не хотела всего этого говорить!
Моя подруга – полнейшая дура, а мамочка ее еще хуже. Но все же я испытываю к Натали теплые чувства, она же такая несчастная, взволнованная, не знает, что сказать. Мы с ней познакомились в шесть лет, она тогда была ужасно наивная и думала, что мой папа – Дед Мороз.
– Все нормально, – наконец говорю я, решив от нее отстать. – Ничего страшного. Не переживай.
– Правда? – Натали взволнованно смотрит на меня. – Господи, Оди, прости меня. Ты же знаешь, что я ни в чем не разбираюсь. – Она прикусывает губу, задумавшись. – Но если у тебя не биполярное расстройство, то что?
Ее вопрос застает меня врасплох. Мне приходится какое-то время подумать.
– Мне уже лучше, – наконец говорю я. – Вот что со мной. – Я беру последний кусочек шоколадки и разламываю пополам. – Давай доедим, пока Фрэнк не увидел.
МОЕ БЕЗМЯТЕЖНОЕ ЛЮБЯЩЕЕ СЕМЕЙСТВО – РАСШИФРОВКА ФИЛЬМА
ИНТЕРЬЕР. РОУЗВУД-КЛОУЗ, 5. ДЕНЬ
ПАПА сидит в кабинете за столом и разговаривает по телефону.
ПАПА (в трубку):
Да. Ага. Посмотрю. (Стучит по клавиатуре компьютера.) Да, сейчас.
В комнату без стука вваливается ФРЭНК.
ФРЭНК:
Пап, мне надо кое-что посмотреть для домашнего задания по географии.
ПАПА:
Придется отложить на потом. Марк, извини…
ФРЭНК:
Но я без этого не могу уроки сделать.
ПАПА:
Фрэнк, потом.
Фрэнк смотрит на него, широко раскрыв глаза.
ФРЭНК:
Ты всегда говоришь, что домашняя работа должна быть на первом месте. Постоянно твердишь: «На потом уроки не откладывай, Фрэнк». А теперь, значит, потом. По-моему, это двойное послание. Разве родители не должны придерживаться выбранного курса?
ПАПА (вздыхает):
Ладно. Смотри. Марк, я тебе перезвоню.
Он пускает Фрэнка к компьютеру. Фрэнк стучит по клавиатуре, смотрит на экран, что-то выписывает.
ФРЭНК:
Спасибо.
Фрэнк уходит, папа перезванивает, снова открывает документ.
ПАПА:
Извини, Марк. Как я и сказал, цифры не складываются…
Снова входит ФРЭНК, и он смолкает.
ФРЭНК:
Мне надо узнать население Уругвая.
Папа прикрывает рукой трубку.
ПАПА:
Что?
ФРЭНК:
Уругвай. Население.
Папа гневно смотрит на него.
ПАПА:
Это крайне важно знать именно сейчас?
Фрэнк обижается.
ФРЭНК:
Это для домашней работы, пап. Ты сам всегда говоришь, что от учебы вся моя жизнь зависит. Я бы и на своем компьютере мог это сделать, но…
(Мрачно смотрит в пол.)
Мама так решила. И нам не понять, почему она сделала то, что сделала.
ПАПА:
43 
