35 
Нельзя создавать семью с человеком, который не может полностью посвятить себя жене. Такая жизнь станет для нее адом.
Откинувшись на подушки, Виктория размышляла о странном «стерильном» браке своих родителей, который полностью устраивал ее мать. Вина отца была не столь велика: даже, если он был счастлив с Корал, а она с ним, ему пришлось найти себе женщину. Таким образом, каждый из них был доволен жизнью.
Но ей такого не надо! Может, она мечтает о несбыточном? Может, нет на свете мужчин, способных на всю жизнь сохранить верность одной женщине? Ее собственное детство прошло в такой изоляции и было столь бедно впечатлениями, что она просто не знала, какой должна быть нормальная семья.
Но она твердо знала, с чем никогда не сможет смириться. Она не вынесет, если Зак время от времени будет заводить интрижки на стороне. Она не захочет мириться с отведенной ей ролью домашней клуши, не разделяя с ним его интересов, его работы, его друзей.
Наверно, ее представления о браке нереальны. Может, она витает в облаках? Но даже если это так, она не собирается обрекать своего ребенка на муку жизни в несчастливом доме. Это она твердо решила, и свое решение ей сегодня же придется довести до сведения Зака. Он должен понять, что ничего не изменилось.
– Итак? – резкий голос Зака вернул ее к действительности. – Я задал тебе вопрос, Виктория. Как ты смеешь, после того что произошло сегодня, заявлять, что ничего не изменилось?
– Потому, что это так. – На столе остывали изумительные китайские деликатесы, но этого никто не замечал. – Я… – ее голос прервался, но Виктория заставила себя продолжать, – я очень люблю тебя, Зак. Я всегда тебя любила и, наверно, никогда не разлюблю. Но жить с тобой я не могу. Мы слишком разные.
– Да совсем мы не разные, Тори! Черт тебя побери! – вскричал он, но умерил голос, заметив трагическое выражение ее лица. – Разве ты сама этого не видишь, Тори? Я люблю тебя, ты должна это понять. И ты сама только что сказала, что любишь меня. Что еще имеет значение?
Вот в чем загвоздка! Он считает, что, кроме взаимной любви, ничего не нужно. Ее родители тоже были влюблены в друг друга – ведь все поначалу бывают влюблены. Но без духовной близости любовь быстро проходит.
– Очень многое имеет значение, – с болью ответила она. – Джина имеет значение. То, что ты использовал меня в деловых интересах…
– Так, давай выясним все до конца, – прервал ее Зак. Он пересел к ней поближе. – Только не перебивай меня, хорошо?
Она кивнула, зная, что никакие его слова не заставят ее изменить решение. Уже поздно что-то менять.
– Согласен, пойти той ночью в комнату к Джине и ничего тебе не сказать было непростительной ошибкой. Но я боялся, что ты не поймешь меня. Нужно было объяснить тебе, что на самом деле случилось, – заговорил Зак, глядя ей в глаза. – Но мне не хотелось портить… – он замялся, подыскивая нужное слово, – нашу ночь.
Виктория вздрогнула, но не произнесла ни слова.
– У нас с Джиной был роман, ты знаешь, – терпеливо продолжал он. – Он закончился за месяц до нашей с тобой встречи. Мы остались друзьями, как были друзьями уже много лет до того. Когда ей потребовалась помощь, я не мог отказать.
Что могут дать эти объяснения? К чему они?
– Ей уже давно нездоровилось, к тому же она потеряла работу. Вот почему я не мог не помочь ей с квартирой. А прямо перед нашей свадьбой она получила результаты анализов – у нее обнаружили серьезную болезнь, которая потребует долгого и неприятного лечения. Денег у нее нет, друзей, кроме меня, – тоже. Она запаниковала и сдуру наглоталась таблеток. Ну а потом… Остальное ты знаешь, – просто закончил он.
– Она позвонила, и ты пришел, – тихо произнесла Виктория.
– И я бы поступил так снова, – прямо ответил Зак. – Но только с одной поправкой: я бы взял тебя с собой. А тогда я просто пытался защитить тебя, Тори.
– Ты относишься ко мне как к ребенку! – слабо возмутилась Виктория. – Ты не только это от меня скрыл. Как насчет слияния корпораций, о котором вы договорились с моей матерью. За все время нашего знакомства мы толком ни о чем и не разговаривали. Теперь я понимаю, что мы почти не были вдвоем…
– Мне очень хотелось побыть с тобой наедине, – перебил ее Зак. – Отчаянно хотелось. Но ты была такой невинной, юной и неискушенной и в то же время такой чувственной и привлекательной… Я просто боялся, что скажу или сделаю что-нибудь, что отпугнет тебя. Мне ведь уже тридцать пять, Тори. У меня было довольно много женщин. Я привык брать то, что хочу. А тебя я очень хотел. Но боялся потерять то, что я обрел. Впервые в жизни я решил сделать что-то правильно. Так что безопаснее было держаться на людях…
35 
