4 
Почему бы такой человек мог заинтересоваться ею?
Конечно, ради Эммы Ирэн приложила все усилия, чтобы хорошо выглядеть сегодня. Она уложила волосы и нанесла макияж. Она даже надела контактные линзы вместо очков и одолжила прелестное дизайнерское платье. Но это ничего не объясняло.
Неужели она выглядит такой доступной и в ней есть какая-то червоточина, которая привлекает таких мужчин, как Картер или шейх?
Ирэн вспомнила взгляд этих черных пронзительных глаз, которые, казалось, заглянули ей прямо в душу и увидели слишком многое.
«Вы почувствовали себя одинокой. Поэтому вы плакали. И поэтому вы сердитесь. Вы устали ждать своего любимого».
Отбросив воспоминание об этом низком саркастическом голосе, она сделала глубокий вздох.
Она не может вернуться в Колорадо. Но все, что у нее осталось, – это двадцать евро, квартира-студия в Париже, за которую уплачено до конца недели, и обратный билет до дома.
Услышав гонг, Ирэн подняла глаза и увидела, как Эмма, теперь уже миссис Фалконери, приглашает гостей к ужину. Муж Эммы, Чезаре Фалконери, улыбался своей жене и маленькому сыну, который зевал у него на руках, одетый в крошечный смокинг.
Эмма нашла настоящую любовь, вышла замуж, родила ребенка. Они были ослепительно счастливы. И щедры. Чезаре был миллиардером и владельцем сети отелей. Не спрашивая Ирэн, они прислали ей вместе с приглашением билет первого класса от Парижа до озера Комо. Первого класса! Ирэн грустно улыбнулась. Это было настоящим приключением. Стюардесса ухаживала за ней так, словно за какой-то важной персоной. Сумасшествие.
По правде говоря, ей не нужен был первый класс. Ей нужно было верить, что когда-нибудь она получит то, что было у Эммы и у Дороти Эббот, – мужа, которого она сможет любить и уважать. И счастливую, честную жизнь с детьми в уютном маленьком доме.
Ирэн медленно пошла к месту проведения банкета вместе с другими гостями. На затененной длинной террасе стояли столы, украшенные цветами и свечами. Сверху спускались разноцветные фонарики.
Ирэн посмотрела на счастливую пару, державшую в руках своего пухленького обожаемого младенца, и постаралась не обращать внимания на боль, пронзившую ее сердце. Она на самом деле была рада за Эмму. Но не могла не задумываться над тем, доведется ли ей испытать такое счастье.
Проглотив стоявший в горле ком, она отвернулась и столкнулась с горой мускулов.
Она ахнула и чуть не упала на каменный пол, но сильная рука схватила ее за запястье.
– Спасибо…
И тут она увидела перед собой красивое, надменное лицо шейха.
– О, – нахмурилась она. – Это вы.
Он ничего не ответил, просто держал ее за руку. Ирэн чувствовала тепло его ладони, и это вызвало у нее странную реакцию. Она отдернула руку.
– Спасибо, – повторила она уже враждебным тоном.
Но он не отвернулся и не отошел от нее, как она надеялась. Вместо этого он пристально посмотрел на нее, и его глаза казались такими же черными, как толстый шнур, обвивавший его белый головной убор.
– Вы обвинили меня в грубости, signorina, – тихо произнес он. – Но я не был груб.
Она бессознательно потирала свое запястье, словно он обжег его своим прикосновением.
– Вы оскорбили меня.
– Когда пригласил провести со мной ночь? – Шейх казался почти озадаченным. – Разве это оскорбление?
– Вы шутите? Что же еще?
Он выглядел ошеломленным.
– Женщины обычно расценивают это как комплимент.
Ирэн поморщилась. Женщины. Конечно, он обращался с таким предложением миллионы раз к миллиону женщин.
– Как удобно для вас, – холодно произнесла Ирэн. – Всего десять слов заставляют женщин падать к вам в постель. Извините, но такая повестка дня не для меня.
Шариф слегка разжал губы и, нахмурившись, уставился на нее.
– Мы не встречались прежде? – тихо спросил он. – У вас есть какие-то причины презирать меня?
– Мы не встречались, но причины для недовольства вашим поведением у меня есть, – угрюмо сказала она.
– Какие?
– Послушайте, я не знаю, кто вы и почему решили сделать меня своей жертвой, но мне знаком такой тип мужчин.
– Тип мужчин?
– Вы действительно хотите, чтобы я прямо разъяснила, что имела в виду? Это может задеть ваши чувства. Хотя… – Ирэн наклонила голову набок, – к счастью, вы их, похоже, не имеете.
– Испытайте меня, – коротко сказал шейх.
– Я могла бы сказать, что вы бессердечный плейбой, который после пяти секунд знакомства обвинил меня в том, что я хочу соблазнить мужа своей подруги. Сказал, что я мечтаю о любовнике, и – о, счастье! – предложил свои услуги. Как смели вы притворяться, что видите меня насквозь, и так грубо лезть мне в душу? Я могла бы сказать все это, но не стану, потому что сегодня свадьба Эммы, и она заслуживает идеального торжества. Я не хочу устраивать сцену. Потому что меня так воспитали: если ты не можешь сказать человеку что-нибудь приятное, не говори ничего. – Этому научила ее Дороти Эббот. – Некоторые люди все еще имеют хорошие манеры, – сладким голосом добавила Ирэн. – А теперь прошу простить меня.
4 
