очень нудно 
278 
Она вертелась, наклоняясь и выпрямляясь, двигая головой из стороны в сторону, превратила Отражатель в обычное зеркало, просто чтобы проверить, не пропадет ли эффект при перемене угла обзора или подсветки. Он не исчезал, лицо ее казалось шире и темнее, брови истончились, нос стал более плоским, губы — пухлыми, скулы — не такими острыми.
Она кивнула.
— Этого вполне достаточно, — сказала она, обернувшись к аватару. — Спасибо.
— Добро пожаловать домой, — ответил Демейзен. — Ну что, теперь пойдем?
— Как будто у меня есть выбор.
— Это заявление мне кажется довольно торжественным. Сказано от всей души.
— Но погоди; что мы скажем... — начала она, но тут же перед ней явилось искаженное туманное отражение собственного обновленного лица незнакомки, и несколько мгновений слова ...кто я? отдавались странным громким звоном в ее ушах.
Прежде чем она успела осознать Перемещение, оно уже закончилось.
Они стояли в просторной, ярко освещенной комнате какого-то здания — видимо, высокого. Воздух был прохладен и нес приятные ароматы. Она поморгала, оглядываясь вокруг.
Она смотрела со значительной высоты на широкий парк. Наверху было предвечернее небо, по небу плыли пушистые белые облачка, а за парком расстилался величественный город.
Город был похож на Убруатер.
Комната оказалась очень длинной, с высоким потолком, в одном углу стоял большой стол, вокруг которого в горшках росли высокие комнатные растения. Отполированный до блеска пол устилали красивые ковры. За исключением этих предметов, комнату можно было назвать аскетично обставленной, в интерьере чередовались кремовый и серый цвета.
На мягкой длинной кушетке, закинув одну руку за спину, а в другую взяв небольшую чашку, вольготно возлежал Джойлер Вепперс. Рядом с ним по одну руку сидел Джаскен, а по другую, за низким столиком, высокая, с очень прямой осанкой женщина средних лет, которая Ледедже была смутно знакома. На колене женщина баюкала ребенка. За плечом женщины парил дрон, напоминавший маленький гладкий чемоданчик. Стеноэкран работал, но в беззвучном режиме. На нем переключались новостные каналы; размытые изображения и более четкие графики летящих плотным строем кораблей заполняли экранное пространство, время от времени пропадая, чтобы картинки эти могли прокомментировать холеные, важные, очень серьезные эксперты и ведущие.
Женщина небрежно помахала им свободной рукой.
— Господин Вепперс, позвольте представить: это аватар Демейзен, можно просто Ав, представляющий корабль Культуры За пределами нормальных моральных ограничений, и его гостья. Корабль, это господин Джойлер Вепперс, его сопровождающий, господин Хайбин Джаскен, дрон Трачельматис Ольфес-Хреш Стидикрен-тра Мюольтц...
— Но я откликаюсь просто на Ольфа, — вставил дрон, исполнив нечто вроде реверанса в воздухе. — Этим половицам вредно, когда на них, захлебываясь от учтивости, капают слюной.
— ... и мой сын Лисс, — закончила женщина, коротко улыбнувшись и погладив по светловолосой головке прикорнувшего на колене ребенка. Мальчишка жевал бисквит, но оторвался от этого занятия, чтобы приветственно помахать им. Потом он взъерошил волосенки по новой.
— Я Буойте-Пфальдса Крейт Лей Хюэн да’ Мотри, — представилась женщина, — посол Культуры в Установлении.
Она сделала изящный жест, указывая на кушетку рядом с ней, стоявшую перпендикулярно той, которую заняли Вепперс и Джаскен.
— Добро пожаловать. Садитесь.
— Всем привет! — весело откликнулся Демейзен, излучавший искреннее радушие.
Ледедже чувствовала, что Вепперс непрерывно за ней наблюдает с того самого момента, как они с аватаром очутились в переговорной комнате. Вепперс мало изменился, волосы были безупречно причесаны и сверкали в свете ламп, кожа выглядела молодой и здоровой. Он оделся гораздо скромнее и цивильнее, чем во время обычных визитов в город, и предметы одежды не очень хорошо сочетались друг с другом, словно он пытался кого-то ввести в заблуждение. На носу магната было розоватое пятно, кожа над ноздрями казалась слишком тонкой. Она позволила себе перехватить его оценивающий взгляд лишь однажды и постаралась, чтобы в ее глазах ничего особенного не отразилось. Он улыбнулся. Эта улыбка была ей знакома. Такой улыбкой Вепперс безмолвно отдавал должное ее красоте, не забыв, однако, намекнуть, как эта красота уязвима перед лицом житейских невзгод, и в целом это выражение соответствовало непроизнесенной вслух фразе: Я, может, и самый богатый человек в мире, но меня все еще одолевают легкие сомнения, как же себя правильно вести с такой красавицей, как ты. Она заметила боковым зрением, что и Джаскен тоже на нее смотрит, но проигнорировала его.
278 
