108 
– Разумеется, – высокомерно ответила она.
Увы, в четверть первого посадка еще даже не началась. Блейз была уже на грани паники.
– Послушайте, мне нужно как можно раньше попасть в Нью-Йорк. У меня такое подозрение, что самолета в аэропорту еще нет. Я не могу здесь задерживаться. Если я вернусь в Париж, скажите, каким рейсом я могу оттуда вылететь в Нью-Йорк?
В этом случае она, конечно, потеряет дополнительное время. Но кто поручится, что рейс из Ниццы вообще состоится? Она больше не верила ни единому слову представительницы «Эйр Франс». История уже не раз подтверждала правоту Блейз. Тем более что на этот раз это был вовсе не каприз с ее стороны. Она просто обязана улететь домой! Блейз скорее заставила бы ждать президента США, чем опоздала бы на концерт дочери, не говоря уже о том, чтобы вообще его пропустить. При этой мысли она даже вздрогнула.
В очередной раз сверившись с компьютером, девушка за стойкой сказала, что через десять минут есть рейс в Париж, причем посадка еще не закончена. Однако, поскольку багаж Блейз уже отправлен на прямой рейс до Нью-Йорка, ее не могут посадить на самолет до Парижа, пока не решен вопрос с ее багажом.
– Вы хотите сказать, что я не могу вылететь в Париж? Ну, хорошо, возвращайте мой багаж. Но только на какой рейс вы меня тогда посадите?
– У нас есть рейс в Париж через час.
– Отлично, – сказала Блейз и мысленно велела себе успокоиться.
– К сожалению, все места на него уже распроданы, кроме одного, в эконом-классе, причем в заднем ряду. Оно вас устроит? – со злорадной улыбкой спросила девица, довольная тем, что может наказать строптивую пассажирку за то, что она портит им кровь.
– Устроит, – не моргнув глазом, ответила Блейз. Девица пробежала пальцами по клавиатуре компьютера, затем покачала головой. Блейз же с трудом сдержалась, чтобы не задушить эту гадюку за стойкой.
– Извините. Компьютер допустил ошибку. Это детское кресло. Свободных мест на этот рейс нет.
– Скажите, можете ли вы переправить меня в Париж, а оттуда в Нью-Йорк?
– У нас есть рейс в три часа, – холодно ответила представительница авиакомпании. – В Париже вы можете пересесть на наш рейс, вылетающий в аэропорт имени Кеннеди.
– И когда он там приземлится? – процедила сквозь зубы Блейз.
– В семь пятьдесят пять по местному времени.
Иными словами, в восемь. Блейз быстро произвела в уме подсчеты. Если она приземлится в восемь, то получит багаж и пройдет паспортный контроль не раньше девяти. Это значит, что до города она доберется лишь в десять. И никакого концерта.
– Мне это не подходит, – сказала Блейз. Самообладание постепенно изменяло ей. – Скажите, в какой другой город вы можете меня доставить? Лондон, Цюрих, Франкфурт. Куда угодно. Но я должна быть в Нью-Йорке к шести часам, а значит, мой самолет должен приземлиться не позже четырех.
К этому времени в Ницце был уж час дня, и никакого прямого рейса пока не предвиделось. На него еще даже не объявили посадку.
– Все равно снимите мой багаж с этого рейса.
– У нас сегодня бастуют грузчики. Не все. Всего лишь каждый третий.
Все понятно. Добро пожаловать во Францию.
– Отлично! – К этому времени Блейз была готова придушить первого встречного. Да что там! Она была готова бросить чемоданы во Франции, лишь бы поскорее вернуться домой – с ними или без них, какая разница!
Но даже это было невозможно, так как противоречило правилам.
Наконец объявили, что в два часа десять минут начнется посадка на ее первоначальный девятичасовой рейс, который теперь вылетит в три часа дня. Блейз в очередной раз произвела мысленные подсчеты. Самолет приземлится в Нью-Йорке в пять. В городе она будет в семь. В этом случае, о том, чтобы помочь Салиме подготовиться к концерту, не приходится даже мечтать. Самое большее, на что можно рассчитывать, – это успеть к началу концерта. Но если будут другие задержки, значит, все планы пойдут прахом. Несмотря на все свои благие намерения, Блейз пропустит концерт, к которому Салима готовилась целых полгода.
– Будем надеяться, что ваш обещанный трехчасовой рейс состоится, – сказала Блейз девице за стойкой.
– Можете не волноваться, мадам. Он непременно состоится, – процедила та сквозь сжатые зубы.
– Нет, вы сказали мне, что самолет вылетит в полдень, а до этого уверяли, что в девять часов утра. Однако он не вылетел ни в девять, ни в двенадцать. И если этот ваш чертов самолет еще не прилетел сюда из Парижа и никакой посадки в два десять не будет, обещаю вам, я закачу истерику на весь аэропорт, – произнесла Блейз, чувствуя, что вот-вот сорвется на крик. – Я должна успеть в Нью-Йорк.
108 
