98 
Салли шевельнулась, будто желая высвободить свою руку, но Дэвид только крепче сжал ее.
— Я рассказываю все это, Салли, потому что хочу, чтобы ты многое поняла. Когда я все еще думал, что влюблен в Мэриголд, я говорил с тобой о ней. Странное это было время для меня. Жизнь моя менялась во всех отношениях.
Я пережил немало волнений из-за моей новой работы и вообще моего будущего, и в этот весьма нелегкий период я все еще считал, что то чувство, которое никак не покидало мое сердце, — любовь. Но потом как-то вдруг я начал понимать, что происходит на самом деле. Я поймал себя на том, что думаю не о Мэриголд, а о тебе. Когда попадался сложный случай, я часто задавал себе вопрос: а как бы Салли отнеслась к этому человеку? А как бы Салли утешила этого ребенка или вернула этому человеку желание жить? Всякий раз, когда нужно было принимать трудное решение, рядом со мной в мыслях была ты, Салли. Тогда я понял, что ты всегда была частью моей жизни. Я всегда доверял тебе. Конечно, это глупое объяснение, но я был слишком молод, чтобы понять все это раньше. Но это правда. Ты такая необыкновенная, встреча с тобой — самое главное событие в жизни любого человека, но я был слишком юн, чтобы по достоинству оценить и понять тебя.
Салли смотрела на море, и Дэвид видел ее нежный профиль, маленький, чуть вздернутый носик, полураскрытые губы.
— Ты наверняка хочешь спросить, почему я не сказал обо всем раньше, — продолжал Дэвид, — но как-то не представилось подходящего случая. Я понял все до конца перед тем, как заболела Энн, но говорить с тобой в тот день о своих чувствах было бы неуместно. Тогда я уже знал, что ты — вся моя жизнь. Я уже не представлял своего существования без тебя. Ты всегда была в моих мыслях, но поскольку все люди слепы и глухи, когда речь идет о жизненно важных вещах, то я никогда не задумывался над тем, что произойдет, если тебя не будет рядом. Когда наконец на меня снизошло озарение, и я окончательно уразумел, что ты значишь для меня, думаю, именно тогда я повзрослел и стал мужчиной… Мужчиной, который желает, чтобы ты была всегда рядом, и желает этого больше всего на свете.
Теперь Салли смотрела на него. Глаза ее казались Дэвиду совсем темными, но их выражение невозможно было понять. Он долго смотрел на девушку, потом заговорил снова:
— Я хочу добавить кое-что еще, Салли. Я сказал тебе по телефону, что сэр Хьюберт пригласил меня поехать с ним в Америку. Я все обдумал и решил отказаться.
— Отказаться?
— Да. Видишь ли, я теперь точно знаю, что не хочу никакой славы и не хочу вникать в научную работу сэра Хьюберта. Мне нужны две вещи: врачебная практика, чтобы помогать простым людям справляться с болезнями, и ты. Возможно, главное, — это ты, потому что без тебя я не смогу ни практиковать, ни сделать карьеру. Теперь все зависит от тебя, Салли, потому что я хочу, чтобы ты создала для меня дом, который стал бы нашим с тобой общим домом.
Мой отец стареет. В последнее время он подыскивает себе делового партнера, но он не предлагал это место мне, потому что всегда имел большие виды на мое будущее. Несмотря на то что он будет несколько разочарован моим отказом ехать в Америку, в глубине души он обрадуется. Я принадлежу этому миру, Салли, как и ты. Этих людей я знаю и люблю. Эти люди будут доверять мне, как раньше доверяли отцу. Я могу продолжить дело отца и создать себе репутацию. Я буду трудиться не ради успеха или наживы. Я хочу, чтобы люди доверяли мне как врачу, который лечит не только больное тело, но и душу. Я надеюсь заслужить такое доверие. Вот чего я хочу от будущего, Салли. Но это возможно, только если ты будешь рядом со мной. Ты будешь направлять меня и помогать мне. Ты можешь дать мне все, потому что… потому что ты будешь принадлежать мне.
Дэвид замолчал. Им обоим показалось, что на мир снизошли тишина и покой. Не было слышно даже шума прибоя. Они были одни — одни среди красоты и сверкающего великолепия природы.
Дэвид медленно поднялся и встал перед Салли, глядя на нее сверху вниз, а потом поднял и ее. Девушка была такая маленькая и хрупкая. Он взял ее за подбородок, заглянул в глаза, но так и не рассмотрел выражения этих глаз.
— Салли, — голос его прозвучал требовательно и призывно, — скажи что-нибудь!
— О, Дзвид!
Он едва расслышал этот тихий шепот, склонившись к ней. Она заговорила уверенно и храбро. Салли всегда была такой.
— Ну конечно, я сделаю все, что ты захочешь. Я люблю тебя, Дэвид. Я всегда любила тебя.
Он смотрел на нее, но не решался обнять. Девушка казалась ему воздушной и нереальной.
— Всегда? — переспросил он.
— Всегда, — ответила она. — Еще с тех пор, как я была маленькой. Никто не знал об этом, кроме отца. Он тоже очень любил тебя. Как бы он обрадовался, узнав… узнав, что мы нашли друг друга.
От нахлынувших чувств Дэвид даже не сразу понял весь смысл услышанного, а затем обнял ее. Он нежно притянул девушку к себе. Она казалась такой хрупкой, что Дэвид немного боялся касаться ее, но потом он ощутил тепло ее губ и понял, что она настоящая, очень красивая, нежная и надежная, его Салли.
— Моя дорогая, моя любовь! Каким слепцом я был! Но я люблю тебя, люблю тебя, моя милая, мое сокровище. Я сделаю тебя счастливой.
— О, Дэвид! Я так люблю тебя!
Она тихо выговорила эти слова, и Дэвида охватила небывалая радость, которая заполнила все его сердце. Он прижал Салли к себе и поцеловал ее, затем еще и еще. Он целовал ее страстно, горячо, будто пожар охватил его душу.
Она тихо лежала в его объятиях и смотрела на него. Он снова нежно поцеловал ее. На лице девушки сияла невероятно счастливая улыбка.
— О, Салли, Салли, Салли! — Голос Дэвида слегка прерывался, словно восторг переполнял все его существо.
98 
