23 
Конечно, все это — результат совершенно ненормальной ситуации, которую он сам спровоцировал и заложником которой теперь стал. Его мать придумывает имена для внуков, которых никогда не будет. Исправно работающая машина слухов и сплетен высшего света, конечно же, донесла ей в подробностях, почему он был вынужден жениться на Джулиане, но, несмотря ни на что, его мать настояла на своем праве сделать собственные выводы. Джулиана ужасно ей понравилась, и она ясно и недвусмысленно всем дала это понять. Она даже привезла с собой детские рисунки Ники, чтобы показать их Джулиане. Она знала — ей недолго осталось наслаждаться обществом своих близких и своей новой невестки, и явно стремилась использовать каждую минуту неумолимо уходящего времени, проводя почти весь день внизу, в гостиной, в обществе Джулианы и Ники.
Вчера вечером Джулиана сидела боком на подлокотнике его кресла, и ее стройное бедро почти касалось его плеча. Мать вспоминала что-то из детских проделок Ники, и вся семья покатывалась со смеху. Джулиана так смеялась, что, не удержавшись, соскользнула прямо ему на колени — и тут же вся вспыхнула от смущения. Она вскочила как ужаленная, но тело Ники уже успело предательски среагировать на искушение от ее такой желанной близости, и даже в эти несколько мгновений она наверняка почувствовала его восставшую плоть.
Как он ненавидел и себя, и свое тело за эту недопустимую слабость! Но прежде всего его мучила мысль о том, что если бы он тогда не поддался соблазну и удержал бы свои руки, то не оказался бы сейчас в таком неприглядном положении!
Покончив с завязыванием галстука, Ники обернулся к слуге, который уже держал наготове его парадный бархатный пиджак темно-красного цвета. Он сунул руки в рукава, внутренне настроившись пережить последнее и — как он надеялся самое легкое из этих, ежевечерних испытаний «семьей».
И вдруг его поразила мысль, что у него больше никогда не будет такого семейного Рождества, и он весь поник под грузом безысходности и сознания своего бессилия.
В конце концов, придумав это представление с Джулианой, он подарил своей матери успокоение и утешение. Она теперь полностью поверила, что он счастлив в браке и проводит ночи с женой в постели, усердно пытаясь обзавестись наследниками.
Завтра в это время он уже будет на пути к своему дому в Девоне.
— Ники уедет отсюда, как только наша коляска скроется из виду, — сказала мать Ники его отцу, когда они одевались к праздничному ужину.
В ответ он поцеловал жену в затылок и застегнул у нее на шее бриллиантовое колье.
— Ты все равно не сумеешь сделать больше того, что уже сделала. Тебе нельзя волноваться, это вредно для твоего сердца.
— Еще больший вред для моего сердца — знать, что после многолетних связей с бесконечной вереницей совершенно неподходящих для него особ Ники наконец ухитрился жениться на женщине, которая идеально ему подходит, и нужно добавить — мне тоже, но не хочет спать с ней в одной постели!
— Только не говори мне, пожалуйста, — сказал он с деланным возмущением, явно ее поддразнивая, — что ты опустилась до того, чтобы расспрашивать слуг.
— Мне не нужно никого расспрашивать, — грустно ответила она, — у меня есть глаза. Если бы он спал с Джулианой, она не смотрела бы на него с такой безнадежной тоской. Эта молодая женщина любит нашего сына.
— Но не можешь же ты внушить Николасу какие-то чувства к ней.
— О-о, он как раз питает к ней вполне нормальные чувства. Когда он забывает, что должен относиться к ней с ненавистью, то явно восхищается ею — ты же видишь. Она так красива и очаровательна, — добавила она, медленно поднимаясь, — и могу держать пари — он сразу же оценил все это в ней еще в ту злополучную ночь на маскараде.
— Возможно, — уклончиво ответил он.
— Ты же знаешь — он должен был это сделать! Вполне возможно, что Николасу частенько случалось пренебрегать правилами приличия в своей личной жизни, но никогда еще дело не доходило до открытого скандала, затрагивающего честь других людей. Он бы никогда не пригласил Джулиану в свою спальню, да еще у кого-то в гостях, если бы не был ею очарован.
Поскольку ее супруг не смог ничего возразить против такого довода, он просто улыбнулся и сказал, стараясь ее утешить:
— Может, все еще уладится само собой. Жена его понуро опустила плечи.
— Я думала было сказать Джулиане что-нибудь ободряющее, чтобы она не падала духом, но если она поймет, что я знаю всю правду, — это будет для нее страшным унижением. — Она взяла мужа под руку. — Только чудо способно соединить их.
23 
