очень нудно 
40 
– Где ж так ловко подножки ставить научился?
– В школе милиции. Это японская борьба, дзюдо называется. Пиво сам варил? – После боя мне уже не имело смысла обращаться к противнику на «вы». Черт кивнул, мы еще отхлебнули. – Мне нужна информация по некоторым вопросам.
– Как пиво варить? Спрашивай…
– Кто меня заказал?
– Да уж есть тут один… или одна, – широко усмехнулся черт. – А только говорить я тебе об этом не буду.
– Но я победил!
– И что с того?! Где ты слышал, чтоб порядочный нечистый хоть раз слово сдержал? Можно подумать, мне тут трудно наврать тебе с три короба… Правду говорю, и на том спасибо, а на вопросы твои отвечать – жирно будет!
– Ну, ты и гад… – вздохнул я.
– Служба такая… – подковырнул он. – Силой мы помериться успели, тут твоя победа сказалась, но вот разумом ты не взял – так и не взыщи. Нас, чертей, еще никто в хитромудрости не обходил…
– Понял… – на минуточку задумался я и быстро прикинул, что можно вывести из сложившейся ситуации. – У тебя еще одна кружка есть, пустая?
Нечистый недоуменно пожал плечами, но кружку вынес. Порывшись в карманах, я извлек заблудившийся где-то орех и удобно устроился на крылечке.
– А вот кручу-верчу, денег выиграть хочу! Смотри, у кого глаза есть, все честно, все без обмана… Три кружки, один орешек! Отсюда – туда, оттуда – сюда, через поворот навыворот, а здесь три круга с оборотами! Все на виду, ничего не прячу, мама с детства приучила – врать нехорошо! Где орех?
– Ну тут.
Под указанной кружкой, естественно, оказалось пусто. Черт вытаращил глаза и потребовал переиграть. С третьего раза я ненавязчиво повторил вопрос о заказчике.
– Ох и настырный ты, участковый… Ответ-то на виду лежит – возьми да посмотри. Самый знатный злодей в твое Лукошкино наведался. Днем под землей хоронится, ночью делами занимается. Имя не скажу, он меня вмиг вычислит, а только встречались вы уже на узких тропочках… Тут, слева!
– Опять мимо… – сочувственно протянул я. – Вот он, орешек, посередине. Продолжим?
– Еще один раз, и все!
– Как скажешь, я не заставляю… Кто украл царские чертежи?
– Девка унесла. Как зовут, не знаю, но врагу твоему не первый год верно служит. Чародейству разному обучена, личины, как платья, меняет, готовит хорошо. Коварству женскому вообще предела нет… А вот, справа!
– Не угадал… Зачем же моим личным врагам красть чертежи у непричастного государя? Хотят повесить на меня нераскрытое дело?
– Слева!
– Ты не ответил.
– А ты о себе слишком-то не воображай! Не такая большая птица, между прочим… Есть куда чертежи ваши пристроить, чтоб в нужный момент они где надо хорошенько сыграли. Уж больно не хочется кое-кому второй раз от лакомого куска отступаться… Да открывай же, не томи, участковый!
Это был максимум полезной информации, какую он мог мне дать. Я понимаю, нечистого и за такое откровение по головке не погладят… Однако, несмотря на эзопов язык всего дознания, сообщенные факты проливали некоторый свет на данное дело. Чтобы понять, куда следует двигаться дальше, мне требовалась серьезная консультация у Бабы Яги. Поэтому мы поискушали судьбу еще раз пять, и я начал собираться. Черт, хмурясь и поскуливая, уговаривал выдать ему секрет неуловимого ореха. Господи, поработал бы он хоть недельку в московской милиции – еще и не такого бы насмотрелся… Впрочем, пришлось пообещать: зайду через месяц, как буду посвободнее. Обнадеженный черт вытер руки о фартук и снял морок. Мельница сразу исчезла, тропинка тоже, сам нечистый пропал, а о реальности всего произошедшего напоминало только небольшое вонючее болотце…
– Никита Иванович! Батюшка сыскной воевода-а-а! – раздалось издалека.
Я обернулся и помахал рукой приближающимся стрельцам. Все трое были живы-здоровы и вели под уздцы мою лошадь. Не вдаваясь в особые объяснения, я с пенечка прыгнул в седло, приказав выдвигаться к городу. Коней пустили в галоп. Милицейская интуиция говорила, что дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки. В Лукошкино ворвались на полном скаку, с гиканьем и свистом, таможня только успела посторониться. Я словно летел на крыльях, спеша поделиться с Ягой последними известиями, но базар все-таки объехал, не поленился. У ворот отделения нас встретили конные стрельцы царского эскорта, от еремеевских они отличались парчовыми кафтанами и чернобурой лисой в опушке шапок. Значит, Горох уже здесь… Отлично, вот все сразу и выясним. Бросив поводья нашим ребятам, я красиво спрыгнул вниз и спросил у стрельцов при входе:
40 
