очень нудно 
45 
– Да, вертопрах бухарский, помню! Всю правду-матушку тебе в глазоньки твои оловянные так и изрезал… Да тока тебе энто, аки пню подосиновому – что в лоб, что по лбу!
– Отлично, значит, помните, – обрадовался я, переглянувшись с Ягой. Дьяк вполне мог отвечать на поставленные вопросы, надо только заставить себя не реагировать на оскорбления и правильно фильтровать его ответы. – Вот это ваш донос, узнаете?
– Узнаю, мошенник при исполнении!
– Тогда позволю зачитать одну строчку, слушайте внимательно, это важно… Итак, речь идет о теперешней возлюбленной царя, дочери покойного дворника, Ксении Сухаревой. Ну, там… ее отношений с государем мы касаться не будем, а вот один момент: «Мало того, что сама лазит, так намедни еще и подругу с собой прихватила…» Это как?
– Что «как»?! Да разврат это, аки в Содоме и Гоморре! Что ж тебе, чучелу репоголовому, еще и объяснять надо?!
– Батюшка сыскной воевода! – не выдержали стрельцы, охраняющие допрашиваемого. – Нет силушки такие слова об вашей милости слушать… Позвольте, Христа ради, ему кажный раз по шеям давать, как тока ругнется?!
– Спасибо, ценю, но пока не надо… – смущенно закашлялся я. В конце концов, в поведении дьяка виновата исключительно Яга. Без нее он бы костерил нас гораздо меньше… процентов на десять. – Вы лично видели эту подругу?
– А то! Рази ж я вам, злыдням лесным, написал бы, коли сам не видел…
– Тогда попробуйте поднапрячь память и предельно четко сформулировать, как она выглядела. Если вы поможете создать подробный словесный портрет, я обещаю, что двух девиц в спальне Гороха больше никогда не будет.
– И скажу! Чего ж не сказать? За правду колкую, за истину святую в венце великомученика предстать честью почту превысшею… Спрашивай, грязь смердячая!
Я глубоко вздохнул и медленно сосчитал до десяти – помогло. Оказалось, что мое терпение отнюдь не безгранично и филимоновские реплики все равно делают свое черное дело. Еще пара таких оскорблений – и я от всей души дам стрельцам возможность реализовать свой благородный порыв.
– Рост, возраст, цвет волос, лицо, фигура, одежда, особые приметы?
– Росточком, стерва, с меня будет. Возрастом, мерзавка, наверняка помоложе, – закатив глаза и наморщив лоб, пустился вспоминать дьяк. Я старательно фиксировал все под запись. – Коса у поганки черная, длинная, аж до энтого места… Лицо гладкое, нос ровный, губы розовые, глаза вроде тоже черные, но до того смазливые, что так и тянет плюнуть! Одета была в сарафан простенький, а так к телу льнул бесстыже – ну, ровно нагишом, срамота безбожная, ходит… Примет особых нет, но тока кто раз энту мымру уродливую увидит – вовек не забудет!
– Так, так, так… записал. И последний момент – где и при каких обстоятельствах вы видели описываемую вами особу?
– Где видел-то? У дверей царских и видел, как они обе, фифы расфуфыренные, все задами вертели, хиханьками да хаханьками маялись. Ужо потом Ксюшка первая в дверь гадюкой проскользнула, а за ней и чернявая ввинтилась. Совсем царь наш мозги потерял, двух девок зараз лапает! Ведь загнется на хрен, бугай непроизводи…
Договорить он не успел. Двое стрельцов не сговариваясь опустили тяжелые кулаки на макушку скандалиста. Гражданин Груздев без звука опрокинулся навзничь, задрав тощие ноги в грязных лаптях.
– Прощенья просим, батюшка участковый… А только не можно нам такие оскорбления в лицо самого царя сносить! Отвели душеньку, а теперь уж хоть на плаху…
– Вынесите на улицу, побрызгайте водичкой, как придет в себя, отпустите на все четыре стороны, – ровно посоветовал я. – Но помните, впредь любые рукоприкладства в отделении будут караться немилосердно!
– Слушаемся! – радостно гаркнули оба, подхватывая дьяка под мышки.
– Минуточку… Я передумал, Филимона Митрофановича сдайте на руки Митьке, у него большой опыт по части обливания. А вы оба пойдете с запиской к царю. Я сам хотел, но, видимо, не стоит. Ничего, что время позднее, надеюсь, он не спит. Вручите лично! Это краткое содержание сегодняшнего допроса. Пусть прочтет и повспоминает потщательнее. Да, и предупредите гражданку Сухареву, что завтра утром я ее навещу, пусть будет дома. Вопросы есть?
– Никак нет!
– Тогда с Богом, молодцы!
– Ну, так что ж теперь, Никитушка? – подсела ко мне Баба Яга, когда все вышли. – Теперь уже точно знаем мы – была девица, никем, окромя дьяка Фильки, не замеченная, что вполне могла чертежи царские унесть. Как она это провернула, ей видней, а вот как нам такую хитрющую бестию изловить, а?
45 
