очень нудно 
38 
– А сколь им дадут-то? – вновь подал голос старичок.
Местные затаили дыхание…
– Пока у органов нет оснований предъявлять им какие-либо обвинения. Презумпция невиновности…
– Тады точно посодют, – удовлетворённо кивнул дед, и все радостно загомонили.
Я так понял, что шаловливые братцы чрезмерной любовью в Подберёзовке не пользовались…
– Воры оне, разбойники и тати безбожные! С малолетства яблоки по чужим садам тырить обученные. Помнится, когда им ещё-то годика по два было, изловил я шалопаев да хотел крапивою поучить… Так они меня… той же крапивой… везде где могли… и набили и накормили, и… голым в Африку пустили! Тока я вернулся к вечеру…
– Люди, а когда аспиды энти, рожи-схожи, у Спиридоновны козу увели да и надругалися! Выпустили животину в стадо, с одного бока стрижену, с другого бриту, а рога якутской резьбой по кости разукрашены, с причудливостью… Ну не злодеи ли творческие, ась?!
– Прошка да Ерошка, что ль? Энто братья которые? Близнецы в смысле? Которые хулюганы да баловники известные? Как же, как же… Не помню! От не помню их, и всё, хошь стреляйте! Хотя тады, может, и вспомню…
Это, как вы понимаете, наиболее внятные версии, прочая галчиная разноголосица и внимания не заслуживала. В общем и целом всё сводилось к одному – вы уж нам найдите их обоих, а тогда и сажайте, долго плакать не будем…
– Никита Иванович, позвольте-ка. – Ворота за моей спиной с лёгким скрипом распахнулись, и могучая Митькина длань, цапнув меня за ремень, утянула внутрь двора. Тоже правильно, здесь ловить абсолютно нечего…
* * *
– Ну как, договорились?
– Мы – да! – Довольный Митяй приобнял за покатые плечи ещё более довольного Абрама Моисеевича.
– И с чем вас можно поздравить?
– Со свадьбой!
– Э-э… что ж, совет вам да любовь, как говорится, – не сразу нашёлся я (от этой парочки всего можно ожидать!). – Главное – зарегистрируйте брак у отца Кондрата, и… ну, чтоб детишек побольше. Не знаю как, но вам виднее…
– Ой, вот только не надо так на нас при всех иронизировать, – внёс необходимую ясность гражданин Шмулинсон. – Я таки жутко ценю ваш милицейский юмор, но моя Сара его не поймёт, а мне ещё зачем-то хочется жить.
– Тогда… кого женим? – не споря, переключился я.
– Дык маменьку же мою и Филимона Митрофановича, – смущённо пробасил мой младший сотрудник. – Мы уж с Абрам Моисеевичем, дай ему Йегова здоровья всякого, всё обсудили и на полнейший консенсус вышли.
– А молодожёны?
Вот это, как вы догадываетесь, был совершенно лишний вопрос. Марфа Петровна по-прежнему сидела на крыше, а дьяк, связанный по рукам и ногам, лёжа в лопухах у ворот, отчаянно жевал проверенный кляп в лице собственной скуфейки. Хотя кто, собственно, в их историческое время всерьёз спрашивал желания молодых?
Все вопросы, связанные с бракосочетанием, загодя решались родителями или ближайшими родственниками, а то и просто начальственным самодурством. Как скажут, так и живут. Всякая там любовь считалась баловством и легкомысленным чувством, в таком важном деле, как брак, просто недопустимым… Что, несомненно, плохо! С другой стороны, я здесь уже год живу, а о разводах пока даже не слышал. То есть они в нашем государстве не то что коллекционная редкость, а практически невероятнейший факт. Живут люди годами, детей плодят, семью сохраняют, и старятся вместе, и даже помирают в один день… Что тоже, по определению, не может не радовать!
О чём это я и к чему? А к тому, что, подхватив под мышку тоскливо сопящего дьяка, Митенька быстренько уволок его «делать предложение». Причём все переговоры вёл портной-гробовщик, ставленник масонов, а бледный гражданин Груздев мог только мычать на все лады. Я не вмешивался, я любовался, мне тоже интересно, и я здесь не на службе… Оказывается, в отпуске есть свои прелести! Итак, сцена первая. Только диалоги, лица проставьте сами.
– Таки он приставал до вас, ви ушибли ему сердце красотою, и он вас весь любит!
– Не может быть!
– Ой, да шо ви мне говорите… Слушайте его самого. Димитрий, нажмите!
– Мэ мумлю, мумки муморные!!!
– Вот вам ваш крест и моё «ввек Шаббата не видать»! Он хотел по-хорошему и просит вас всю, шоб жениться, как честный человек.
– Правда, что ль ва!
– Ой, ну ви прямо как ребёнок… Склоните ухо! Димитрий, дайте слово будущему папе.
– Мемлю месть муду, а мэ мемлюсь!!!
– Тока не надо думать долго. Ви отдаёте ему свою руку и всё прочее? Ну хоть взгляните, какие у него жалобные глаза…
38 
