очень нудно 
70 
Да и как поверить в чудо тому, кто сам являлся легендарным образом, собранным из тысяч сказок и легенд тысячеустных народов; кто под разными, чуть изменёнными именами прошёлся дорогами Азии, Персии, Монголии, Болгарии, Греции и даже части нашей России! Если бы Ходжа хоть на мгновение предполагал, каким раритетом он является, то ни за что бы не повесил голову, развернувшись навстречу кошмарному коню-людоеду. Но об этой его ценности в общемировом контексте отлично знал Оболенский…
– Ладно уж, вернись к маме, – тяжёлая рука русского дворянина легла на плечо вздрогнувшего Насреддина. – Никто не будет против, если я попытаюсь его украсть?
– Кого? – не понял Аслан-бей. – Коня самого шайтана?!!
– Ну да… У меня с вашим шайтаном свои счёты.
– Лёва-джан, – опомнившийся домулло вцепился в рукав друга, – не ходи! Он же просто съест тебя, и я останусь без единственного друга (не считая Рабиновича, но он отдельная песня!). Ты сильный, ты благородный, но не ходи… Пускай я пойду! Меня не жалко!
– Да отцепись ты… Ведёшь себя как отвергнутая любовница! Люди смотрят…
– Пусть смотрят! Всё равно я тебя не пущу! Я… я виноват перед тобой, не удержал джинна, который мог бы вернуть тебя твоим близким. Я всё время думаю лишь о себе, и ты не видишь, как играешь в мою игру. Я – лжец, Лёвушка! Я обманывал тебя… Пусть это отродье смрадной бездны пожрёт меня, я заслужил!
– Мужики, – уже с изрядной долей раздражения в голосе взвыл Лев, – уберите от меня этого истеричного психопата! Заговаривается же на глазах, скоро пеной изойдёт… Подержите при себе, а в ближайшем райцентре суньте в психушку, я на обратном пути заберу!
Спешившиеся стражники, не дожидаясь приказа командира, быстренько сгребли кающегося Насреддина. Аслан-бей, обративший внимание на то, как без его соизволения была исполнена воля этого важного Багдадского вора, сделал отметочку в памяти, но вмешиваться не стал.
Но если кто из моих друзей и подходил под критерии «героя», то это именно Лев. И дело не столько в его физических параметрах, заметной внешности и недоразвитом инстинкте самосохранения. Любой мало-мальски поживший человек знает, как сложно формируются в современном мужчине понятия благородства, чести и великодушия. В крови Оболенских они были врождёнными…
Согласитесь, есть некая магия старинных фамилий, которые, пройдя тысячелетие, не исчезли, не растворились, не потерялись в безмерном море человеческих судеб, а донесли свой собственный генетический знак породы до наших дней.
И вот сейчас полновесный представитель этого почтенного семейства безмятежно шествовал по песку, зачерпывая его на ходу сползающими тапками без задников, навстречу оскалившейся железными зубами судьбе. Поэтому, разумеется, не только он, но и никто из отряда городской стражи не видел, как коты, сгрудившись мордочками и задрав хвосты, что-то быстро перетирали в своём слаженном коллективе…
Глава 39
Только одно животное может ржать над человеком в полный голос!
Скотина…
… – И что, ты действительно украл коня самого шайтана?
– Нет, дружище, скорее у меня его украли.
– В метафорическом смысле? – уточнил я. Честно говоря, эта история нравилась мне всё больше и больше: Соловьёв с претензиями не снился, Лев расшивал цветистое полотно повествования сплошным шёлком, отчего же и не записать такую пёструю сказку?!
– В самом прямом… – Оболенский чуточку устал, кинул тоскливый взгляд на пульт от телевизора и понял, что я дотянусь до него первым. – Ладно, диктую вкратце, детали допишешь потом сам – короче, его угнали коты!
– Котики?! Четырнадцать зачуханных, престарелых, утомлённых солнцем хуже Михалкова, котов угнали у тебя Кара-Анчара?! Сейчас я буду недоверчиво хихикать…
– Да-а, – сорвался он. – Тебе тут легко рассуждать, а я там как последний идиот стоял столбом, глядя, что вытворяют на лошади эти пушистые каскадёры…
…Чёрный конь шайтана смотрел на приближающегося к нему человека, и зловонная слюна, капая с его смрадных губ, оставляла дымные пятна на обожжённом песке. В его пылающих жаждой крови глазах отсвечивало пламя бездны, а чёрная, с проплешинами, шкура словно пузырилась над невероятно мощными мускулами. Он кивнул, принимая жертву, и стражники Коканда облегчённо вздохнули. Впрочем, с места никто не тронулся, надо было дождаться, пока адское животное ощутит на своём раздвоенном языке вкус крови…
70 
