42 
Я вспомнил о том, что мой противник – оборотень, и взялся за рукоять, меч оказался тяжеленным. Вот так, в костюме-тройке последней модели от не помню какого кутюрье, в домашних тапочках и с обнаженным мечом, я выбежал на улицу. На этот раз прохожие не уделяли мне особенного внимания. Фармазон шумно указывал дорогу и даже добровольно взялся помогать в переноске меча, теперь мы тащили его на плечах на манер Ленина с рабочими на субботнике. Анцифер скромно семенил рядом, молитвенно сложа руки, но не произнося ни слова. По-моему, все происходящее ему очень не нравилось, однако предложить в качестве альтернативы тоже было нечего, приходилось терпеть. Я же был полон решимости ворваться в дом и свято исполнить свой супружеский долг… Нет, нет, не то, что вы подумали! Оградить свою жену от посягательств коварных ухажеров, а собственный брак от опасности разрушения извне – тоже супружеский долг настоящего супруга. В том, что Наташа неповинна, я был готов поручиться головой. Не сочтите меня излишне самонадеянным, есть вещи, в которые просто веришь, не требуя доказательств. Я очень люблю свою жену, и если какому-то маньяку взбрело воспользоваться ее силой для достижения собственных целей, то ему следовало бы брать в расчет и меня. Может быть, я не столь крут в колдовстве, но быстро учусь. Раз уж мои стихи срабатывают здесь как магические заклинания, то будем бить врага его же оружием. Я уже умею призывать русские дружины, менять направление погони и вызывать природные катаклизмы. Пока это все, остальное наверстаем на практике…
– Прибыли, мой генерал! Четвертый подъезд, третий этаж, будем брать штурмом?
– Н-нет… – Непосредственно перед началом боевых действий мой пыл почему-то начал спадать. – Возможно, нам имеет смысл сначала просто поговорить? Век пещерного хамства канул в Лету, мы – цивилизованные люди. Ребята, возьмите этот дурацкий меч, а я схожу поговорю с Наташей. Вполне вероятно, что мне…
– Слабовольный трус! – припечатал Фармазон.
– Но я…
– Бесхребетный подкаблучник!
– Минуточку, я требую…
– Не мужчина, а тряпка!
– Да пошел ты знаешь куда… – обиженно взвился я, когда презрительные эпитеты черта все-таки задели меня за живое. – Довольно бессмысленных оскорблений! И… и… вообще, я уже говорил, что не намерен прислушиваться к советам нечистого. Правильно, Анцифер?
– Очень удобная формулировка, – сплюнул язвительный Фармазон. – А ты еще раз белобрысого позови, с молитвой и поклонами, глядишь, и откликнется. Поучит тебя истинно христианскому смирению, разучит с тобой очередной псалом или книжечку даст почитать бесплатную, от Гедеоновых братьев. Совершенно бесплатно, заметь! А твою жену в это время…
– Ложись!!! – не своим голосом заорал белый ангел, бросаясь на нас. Мы трое рухнули на асфальт, а над нами с ревом пронеслась направленная струя пламени.
* * *
– Анцифер! – шумно выдохнул я. – Что это было?
Он лежал на мне в полный рост, раскинув крылья в стороны, как при взрыве.
– Сереженька, по-моему, в подъезде прячется дракон!
– Да неужели?
– Если вы оба с меня слезете… – придушенно прошипел Фармазон, слабо дергаясь где-то в самом низу. Я невольно сравнил себя с сосиской, лежащей между двух половинок булочки. Ангел скатился с меня вправо, я, последовав его примеру, – влево. Мы трое встали на ноги, отряхнулись и огляделись. Из злополучного подъезда больше ничего не полыхало. Я сдвинул брови и решительно шагнул вперед.
– Сереженька, уверяю вас – там прячется огнедышащий дракон, не ходите туда.
– Нет уж, мы туда сходим! – незамедлительно влез Фармазон, демонстрируя перемазанный балахон. – Я страстно хочу посмотреть в глаза тому гаду, из-за которого меня заставили лечь всем пузом в мазутную лужу!
– Как ты мелочен, – поморщился ангел.
– Да?! Ты вон на себя посмотри? Улеглись на меня, безобидного, в два этажа и еще возмущаются на мое справедливое негодование… Серега, ну ты скажи, вот почему я должен вечно ходить чушка чушкой, а он – весь в белом?!
– Ребята, вы уж тут как-нибудь сами разбирайтесь, а у меня дела на третьем этаже. Если понадобится меч, я вас позову.
– Нет! – Анцифер вновь попытался загородить дорогу.
– Да! Мы пойдем вместе, встретим врага грудью, и если там действительно кто-то есть, то мы его такими иероглифами разукрасим, что любой Хокусай обзавидуется!
– Анцифер, пустите меня. – Героическая болтовня Фармазона и в самом деле действовала на меня несколько гипнотически. – Я намерен сию же минуту спасти свою любимую жену, и никакой огнемет меня не остановит. Держись, любимая, я уже иду!
42 
