43 
– Там дракон!
– Глупости…
– Ах так… Вот, значит, как… Ему вы, значит, верите? – Светлый дух обиженно сощурился. – Ну что ж… у меня есть только один способ доказать… – Анцифер рванул дверь подъезда и шагнул внутрь. Раздался турбинный рев, и фигура ангела скрылась в оранжевом столбе пламени! Мы с Фармазоном отрепетированно бросились на землю, зажав уши руками.
– Вы… довольны?!
На фоне обугленных косяков стоял совершенно черный Анцифер в тлеющих обрывках чего-то очень похожего на ажурное кружевное белье приглушенных тонов. Все прочее словно ваксой вымазано, только глаза голубые кротостью и всепрощением сверкают. Нам стало стыдно…
– Циля, мы, того… извини. Ты был прав, это мы – козлы неблагодарные.
– Анцифер, простите нас, если можете. Надеюсь, вам не очень больно?
– Очень, – горько всхлипнул Анцифер и рухнул в полный рост. Из дверей подъезда дохнуло дымом, раздалось шипящее бульканье, а вслед за этим показалась огромная крокодилоподобная голова на длинной чешуйчатой шее. У чудовища были большие раскосые глаза, кривые зубы и крученые желтые усы.
– Тьфу, действительно, дракон… Надо выручать белобрысого. Бери меч и круши пламенную рептилию промеж глаз, а я буду изображать девушку-санитарку и вытащу раненого бойца из зоны обстрела.
– Но… – Я встал на ноги, кое-как поднял тяжелый меч и понял, что размахивать этой махиной абсолютно невозможно. Один раз еще замахнусь, куда ни шло, но если с первого удара ничего не выйдет, то на второй у меня элементарно не хватит сил. Не говоря уж о том, что фехтовальщик из меня – курам на смех. – Фармазон! Я так не могу. Я не умею! Давай вместе на него нападем.
– Серега, я же нечистый дух. В честном бою мне твою руку поддерживать – ну, никак нельзя! Извиняй, такое дело… Традиции, воспитание, моральные принципы, нравственные ценности и все такое. Я пополз, так что давай действуй сам.
– Ну… может, с ним поговорить?! Я читал, что многие драконы разговаривают. Что, если мы сумеем договориться по-хорошему?
– В европейских легендах драконы действительно любят поболтать, но этот – явный азиат. Китайского, корейского, тайваньского производства. А может, и настоящего японского качества, кто знает…
– Ты уверен?
– Да посмотри на расцветку! Он же словно с фарфоровой вазы династии Мин на наши головы свалился. Сверкает красками, словно радуга над Хуанхэ. Ты по-китайски чирикать умеешь?
– Нет… но я много читал, Пу Сунлин – «Рассказы Ляо Чжая о необычайном», «Нефритовая лестница» не помню кого и сборник стихов «Яшмовая флейта» и…
– Давно?
– Лет десять назад.
– А, ну тогда тебе и карты в руки. Побеседуйте о новых темах сочинений на экзаменах для молодых чиновников в провинции Тяньмянь, полиглот…
Вот так, только обхамив напоследок, Фармазон по-пластунски пополз к слабо зашевелившемуся Анциферу. Я набрал полную грудь воздуха и обратился к чудовищу с приветственной речью:
– О великий и прекрасный Сын Неба! Твой голос подобен реву боевых труб, твои глаза сверкают, как звезды над рисовым полем, твоя чешуя отсвечивает лунными бликами на мерцающей поверхности заводи, твои зубы острее шаолиньских кинжалов, а тело величественно, как Китайская стена. Позволь же скромному писателю стихов услышать мудрость твоих слов, восходящую к мудрости мира в его запредельных далях…
Возможно, я чересчур утрировал текст. Филология и лингвистика никогда не были моими сильными сторонами. Помню, что китайская манера речи несколько отличается от японских, индийских или персидских славословий, но дракону моя высокопарность, кажется, пришлась по душе.
– Осенно приятна встретитьса обрасованным человеком, – вежливо поклонился он. – Судя по вашей речи, хорошим манерама и платью – вы новый помосиник судьи Гао Мунь из Ценьского уезда провинсии Чжао Хо?
– Д-да, пожалуй, – поспешил согласиться я, дракон говорил по-русски очень прилично, слегка сбиваясь на склонении и падежах. – Не проявлю ли я, недостойный, излишнего любопытства, если спрошу – из каких краев прилетел мой многознающий собеседник?
– Нет, нета… Охотно поделюся сладкими воспоминаниями о далекой родине. Я из Чуэньских гор, провинция Линьняньшань, это там, где вырасивают наньский рис и пекут пирожки на пару.
– Ах, Линьняньшань! Что ж вы сразу не сказали?! – Я решился рискнуть, зверюга оказался словоохотливым, а мне нужно спасать супругу. – У меня же там родственники. Вы, случайно, не были знакомы со старым Пао Лунем из селения Чинь По? Или с торговцем тканями, одноглазым Сунь Чеем, у него еще младшая жена была лисой и помогала ему находить серебро под циновками?
43 
