95 
— Если вам, как и мне, повезет и вас полюбит молодая женщина, — задумчиво произнес Остин, — вы очень скоро поймете, что не можете позволить себе целиком сосредоточиться на отношениях с ней.
— Это философское озарение посетило вас, когда она не пришла в эту субботу? — спросила Уинсом, и Бэнкс мысленно ей поаплодировал.
— О нет, я давно решил, что нельзя зацикливаться на мысли, придет она или не придет.
— И вы не тревожились за нее?
— Нет.
— Но ведь и дома ее не ждали, — напомнил Бэнкс. — Так где же, по-вашему, она собиралась ночевать?
— Наверное, у друзей.
— Значит, не с вами, а с кем-то другим. А вы ревновали. Вы не пошли ее искать?
— Я только что объяснил, что старался не давать этим отношениям занять главное место в своей жизни. А к тому же я верил Хейли. Ночевка у приятеля — еще не повод считать, что она улеглась с ним в постель. — Взгляд его затуманился. — А кстати, — добавил он после паузы, — я вообще-то надеялся, что она не придет. С ней всегда было сложно общаться, когда она была… неадекватна, а в субботу я чувствовал себя усталым.
— С ней трудно общаться, когда она под мухой, вы это хотите сказать? — поинтересовался Бэнкс.
— Да.
— Ну и какой она становилась?
— Взбалмошной, непредсказуемой, чересчур болтливой.
— А когда Хейли ночевала у вас, ей случалось приходить после часа ночи?
— Не помню. Нет, она приходила раньше. К тому же у нее был свой ключ.
— Вы очень ей доверяли.
— Это и есть любовь, инспектор. Вам бы надо, наконец, это понять.
Бэнкс почесал шрам над правым глазом:
— Вы, как минимум, один, а то и два раза солгали нам, так почему мы должны верить тому, что вы рассказываете сейчас?
— Да потому, что это правда.
— Вам легче сказать, чем мне поверить. А вы поставьте себя на мое место. Хейли, находясь в сильнейшем подпитии, направляется к вам домой. Вам до смерти надоели ее пьяные выходки, и вы недвусмысленно и в довольно резкой форме сообщаете ей об этом. Предположим, она начинает потешаться над вами, смеяться над вашим возрастом или над чем-то еще. Вы приходите в ярость. Она не хочет заниматься с вами любовью, но она пьяна, и вам наплевать, хочет она или не хочет. Вы хотите, и этого достаточно. И вы делаете то, что желаете. Она сопротивляется, борется с вами, но это вас только распаляет. В конце концов она поднимает невообразимый шум, может, даже угрожает рассказать в колледже, что вы с ней сделали. Тут вы пугаетесь и начинаете ее душить. Теперь надо избавиться от тела. Как? Погрузить его в багажник вашей машины и выбросить где-нибудь в Лабиринте. — В импровизации Бэнкса было несколько нестыковок: на деле имело место изнасилование в грубой и извращенной форме, да и на пленках системы видеонаблюдения Остин не засветился. Но откуда профессору было знать об этом? — Ну, как вам мой рассказ?
— Вам бы детективы писать, — ответил Остин. — Вы меня, признаться, удивили: имея такое воображение, в полиции вы попросту закапываете в землю свой талант.
— Вы удивились бы еще больше, если б знали, сколько пользы приносит воображение в моей профессии, — возразил Бэнкс. — Так я близок к истине?
— Вас отделяют от истины сотни миль. — Остин откинулся в кресле. — Послушайте, инспектор, вы избежали бы больших хлопот и неприятностей, если бы поверили в то, что я не убивал Хейли Дэниэлс. Можете думать обо мне что угодно. Скажу одно: я любил ее и если бы мог помочь вам, то помог бы. — Переведя взгляд на Уинсом, он добавил: — Да, я соврал, простите меня за это, но я боялся потерять работу и не хотел, чтобы мое имя выпачкали в грязи. Именно по этим двум причинам я и сказал тогда неправду.
— Насколько хорошо вы знали Хейли? — поинтересовался Бэнкс.
— Думаю, что достаточно хорошо. Мы были вместе почти два месяца, но познакомились около года назад. Я знаю, о чем вы собираетесь спросить, поэтому отвечаю: в течение первых десяти месяцев между нами ничего не было. — Чуть поколебавшись, он добавил: — Не хочу, чтобы у вас сложилось обо мне дурное впечатление. Что бы вам ни говорили о поведении Хейли в тот субботний вечер, это… просто юношеская необузданность. Только и всего. Ей необходимо было иногда выпускать пар, и любой знавший ее человек это подтвердит. Хейли была интеллигентной, здравомыслящей, спокойной, разговорчивой, трудолюбивой и амбициозной молодой женщиной. Вот это я и имел в виду, когда сказал, что она развита не по годам. Ровесников она считала скучными и одержимыми только одним желанием.
95 
