117 
Стилистический приём, к которому авторы прибегают для раскрытия сути «нечистого» мира, называется контаминация — смешение двух несовместимых выражений или понятий, что даёт, как правило, комический эффект. В результате герои «Лайнера вампиров» наслаждаются прекрасной розой с запахом тления, а за окном поезда мелькают очаровательные пейзажи с сельскими погостами и мрачными кладбищенскими монументами. Наиболее показательным в этом плане является описание отношений с детьми. Примечательно, что при большом «биологическом разнообразии» мира на глаза Брадзинскому попадают исключительно ребятишки, принадлежащие к одному с ним виду, — чертята. Они в романе появляются трижды — в первый раз это участники праздничного конкурса «Задери соседке юбку», во второй — детсадовцы, с которыми Брадзинский по поручению комиссара проводит «профилактическую беседу», одновременно создавая «положительный образ полицейского» (если только в мире чертей возможно такое), в третий раз это братья Эльвиры — тройняшки Чук, Гек и Арк. В отношении детей в романе заметна некоторая неопределённость — особой любви к ним не выказывают, с другой стороны — всё лучшее детям (их в первую очередь пытаются защитить от маньяка святой воды, на них же рассчитывает и преступник, пытаясь отравить, для привлечения инвестиций — для детей денег не пожалеют). Но тут следует вспомнить отношение к самому Брадзинскому: местные жители ругаются, ябедничают, кривят рожу вслед, дают тычка в рёбра, вроде бы ненавидят, но это — хорошо, потому что на самом деле — любят. Почему хорошо, и сам Ирджи толком не может объяснить. Возможно, в этом кто-то углядит «слабое звено» в описании авторами мира. Но если в народном фольклоре есть черти, следящие за порядком, то есть нарушающие своё основное призвание — служить Сатане и плести интриги против людей, то отчего бы не допустить, что в мире чертей много противоречий и авторы мастерски их отразили в романе?
«Лайнер вампиров» по своему характеру относится к жанру фантастического юмористического детектива или детективного юмористического фэнтези. Однако, на наш взгляд, это скорее не юмористическое, а ироническое фэнтези (поскольку авторы играют на популярных сюжетах, находя в них нелепые моменты, подтрунивая над коллегами по литературному цеху и над образами, созданными мастерами кинематографа). Среди персонажей, ставших объектами «игры», Эдвард и Белла из вампирской саги С. Майер, черепашки-ниндзя, Ван Хельсинг, Лестат, Белоснежка и семь гномов и многие другие. Писатели отметили те несуразности в сюжете или образах героев, которые обычно ускользают от глаз поклонников этих произведений. Кого-то это может покоробить, кого-то развеселить.
Новый роман серьёзно отличается от серии книг про профессиональных оборотней. Да иначе и не могло быть. Если история агентов Базы рассказывалась от имени Алины Сафиной и многое в ней было описано с женской точки зрения, то полицейский детектив о чёрте — хранителе порядка подаётся от имени мужчины. Я бы сказала, что соавторы в этот раз «поменялись местами», подстраиваясь под психологию героя, в результате стала более заметна «партия» Андрея Белянина.
Что осталось узнаваемым в книге, ставшим уже привычным или характерным для этих авторов? Большая любовь к семейству кошачьих, которая переходит из книги в книгу. Кошки в романе отделены от животного мира и приближены к миру разумной нечисти, возможно, потому что есть присказка про то, что кошка — родственница дьявола. Символично, что именно славяне верили, будто черти оборачиваются кошками, чтобы поссорить людей («чёрная кошка пробежала»). В результате бороться с аморальным поведением кошек, а потом отбиваться от них, находясь на задании, приходится чёрту славянского происхождения. А чего стоит представитель семейства кошачьих (веницуанский лев), который умеет читать и делает это избирательно! Кошек в Мокрых Псах можно задержать и доставить в участок, они не просто животные — они, применяя юридический язык, являются дееспособными и приравниваются к гражданам (несут ответственность перед законом).
Традиционно для Андрея Белянина и Галины Чёрной в книге много комедийных моментов — это и стрельба по вампирам пробками из бутылок шампанского, и явление трёх Лестатов, и беседа с чертятами старшего дошкольного возраста, и преображение Брадзинского в гея. Как и в «Профессиональном оборотне» (а также в большинстве самостоятельных книг этих авторов), команда главных героев состоит из лиц разных национальностей (Брадзинский — славянин, Чунгачмунк — индеец, Эльвира — уроженка Мокрых Псов, предположительно француженка), как и раньше, для решения проблем они применяют нетрадиционный подход, как и прежде, они — лица неординарные, выбивающиеся из общей среды. Даже изящество и лёгкое эстетство (как, например, в истории о кладе в монастыре) не ново для творческого дуэта — достаточно вспомнить описание мира татарских сказок или сказок Гофмана из цикла романов о профессиональных оборотнях. Поклонникам астраханских писателей будет интересно читать новый роман, узнавая в нём что-то привычное и хорошо знакомое, но немало будет и нового.
117 
