очень нудно 
33 
— А вам, конечно, всё здесь…?
— Это моя работа, я фотограф. А что здесь делаете вы? Я уже спрашивал вас об этом вчера, и вы не ответили. Может, вопрос не понравился?
Видимо, мои слова попали в точку. Он оскорблённо взвился, раздувая ноздри:
— Это что, допрос или…? Я обратился к вам только потому, что вы здесь один из немногих… Это единственная причина, и ничего более мне вам не…
Я промолчал и снова закрыл глаза, давая понять, что мне тем более нет до него никакого дела. К тому же голова раскалывалась, надо срочно спросить пару таблеток спазмалгона у стюарда…
— Не буду вам докучать, молодой…
— Сделай меня такой же! Умоляю, сделай! — А это уже совсем другой голосок, нежный и девичий. К тому же я вроде его уже где-то слышал…
— До чего дошло, нет, вы только…! — возмущённо закудахтал Хам Хмельсинг, удаляясь к бассейну. — Чертовки хотят стать грязными…! Ничего святого у нашей молодёжи, куда смотрят их…!
Я снова открыл глаза и с любопытством поискал источник тронувшего меня нежного голоса. Это была та самая юная девушка, что привлекла к себе моё внимание вчера на пристани, а потом громче всех аплодировала, когда её идеал в голубом свитере сел к роялю и пробежался пальцами по клавишам. Теперь она расположилась в шезлонге у корабельного борта неподалёку от меня.
Сам Эдик Калинкин (такое имя трудно не запомнить) — вампир, красавец, музыкант и певец — стоял у перил, раскинув руки и подставляя тёплому морскому ветру своё сухощавое телосложение. Девушка мялась за его спиной, то и дело поправляя тёмно-красный купальник и нервно заламывая руки. Он, естественно, не обращал на неё ни малейшего внимания. Странная пара…
Как я сразу не заметил, что она чертовка? Хвост, конечно, купированный, но, видимо, недавно, она всё ещё двигает задом так, словно хвост у неё есть. И золотистый пушок, покрывающий спину, тоже явно свидетельствовал о её чертовском происхождении. Видимо, вчера меня ввело в заблуждение её бледное лицо и отсутствие рожек, наверняка так же спиленных.
Ага, у неё ещё и красные линзы. Да девочка просто косит под вампира! Многих беспокоит эта распространяющаяся с недавнего времени среди юных чертей мода на вампирскую тематику. Но все понимают, что это только временное увлечение и оно проходит, как все детские болезни. Чертенята помладше играют в очкастых волшебников на метле, а малыши-горгулии — в говорящих драконов с планеты Перн. Но чтоб реально пытаться стать вампиром?!
— Я готова стать на колени!
— Я сказал, нет. Ты не понимаешь, о чём просишь…
— Ах так, ну ты ещё пожалеешь об этом!
— Быть может, девочка, быть может… А пока принеси мне крем, мой кончился.
Юная чертовка, сжав кулаки и кусая губы, поднялась и, выпрямив спину, быстрым шагом ушла с палубы. Обнажённые вампиры демонстративно уступали ей дорогу, словно боясь запачкаться…
— Что-то произошло? — спросила у меня подоспевшая Эльвира и, понизив голос, многозначительно добавила: — Мимо только что пробежала Памелла. Она была в ярости!
— Кто? Какая Памелла? — Я уставился на Эльвиру (она выглядела сногсшибательным совершенством в бордовом купальнике), но спохватился и с трудом заставил себя смотреть ей только в глаза.
— Да нынешняя девушка Эдика Калинкина! Она тоже своего рода знаменитость. Звезда последних страниц светских журналов. Тема статей неизменна: когда наконец он сделает её вампиром. Романтично, правда? — Эльвира посмотрела на голую звезду долгим взглядом с поволокой. Я отогнал от себя пошлую мысль, что она его неприкрыто вожделеет…
— Сделает вампиром кого? Но ведь это невозможно, потому что… Она чертовка, и этим всё…! — сердито профырчал вернувшийся из бассейна профессор.
— Да, она, конечно, никогда не станет такой, как они. Это её и бесит, — сострадательно вздохнула моя мечта. — Но его укус всё равно способен изменить сущность чертовки. Если пёс моего шефа предпочитает спать в могильной земле, а не в конуре на тёплом коврике, то и она, возможно, начнёт есть мясо с кровью или загорать без одежды. Почему нет? Ну хочет глупышка стать вампиром, и всё тут! А если женщина чего-то хочет, то она это получит любой ценой…
— Бред и… ик… ик! Это просто сублимация комплекса девичьей…?! — повысил голос Хам Хмельсинг.
Ого, судя по запаху, он уже успел где-то принять на грудь…
Я откинулся в шезлонге и постарался отключить голову, мне это почти удалось. То есть если у Эдика, его пассии и профессора есть проблемы, то это не значит, что я должен взваливать их на свои плечи. Я полицейский. Хорошо, в данный момент скромный газетный фотограф. Но по-любому не психолог и не брачный агент! Пусть сами разбираются, боль в висках только-только начинала гаснуть, новые стрессы мне не нужны…
33 
