очень нудно 
59 
— Ну, я не знаю, мне-то не привыкать, когда на меня наваливаются всей тяжестью, а вот каково придется тебе? Ты же привык к удобствам.
Вот это был удар, что называется, под дых! Штефан стиснул зубы так, что желваки заходили, его взгляд стал злым и колючим. Интересно, почему упоминание о ее якобы легкомысленных отношениях с мужчинами приводит его в такое бешенство? Черт возьми, до чего он непонятен! Она никогда не понимала, что у него на уме. То он домогался ее изо всех сил, то вел себя отчужденно и злобно. Сам придумал, что Таня — проститутка, и сам же впадал от этого в ярость. Правда, в первый вечер, тогда, в таверне, он готов был оплатить ее услуги и не гнушался иметь дело со шлюхой, даже, казалось, был рад этому.
Вот бы доказать обратное! Узнал бы, как он заблуждался, и ему стало бы стыдно. И всем остальным тоже — считают ее черт знает кем! Но Таня даже испугалась собственных грешных мыслей. И откуда у нее в голове берется такое? Только ей не хватало напоследок познать сполна радости, куда более ощутимые, чем страстные поцелуи и объятия!
Штефан не принял протянутую ему руку, он смотрел на нее и ждал, когда она протянет вторую. Таня со вздохом подчинилась и смотрела, как он ловко обмотал веревку вокруг запястий, потом крепко-накрепко завязал хитрым узлом. Сам-то смог бы потом развязать? Второй конец веревки Штефан обвязал несколько раз вокруг собственной талии.
Этого Таня не ожидала, но не теряла надежды, что еще не все потеряно. Между ней и Штефаном оставалось около метра веревки, вполне достаточно, чтобы потихоньку, подтянув колени к животу, достать нож из ботинка и при этом не потревожить спящего «сторожа». Правда, ей придется лежать лицом к Штефану, если только ему не вздумается перевернуться на спину — тогда он подтянет ее руки кверху. Что делать тогда? Да просто заставить его вернуться в прежнее положение. Теперь остается только подождать, пока он заснет.
Таня улеглась и тут же обнаружила самое главное неудобство — невозможность подложить руку под голову.
Она валяется, словно бревно, и если бы на самом деле собиралась спать, то глаз бы не сомкнула. Да еще Штефан с нее глаз не сводит. В его глазах не видно больше никаких огоньков, просто два темных зрачка. Правда, в темноте многое не различишь, черты его лица размыты, но она слишком хорошо знает, каков он. Ей показалось, что Штефан хочет что-то сказать или ждет от нее каких-то слов. Ясно, что они оба спать не хотят, несмотря на все приготовления ко сну.
Таня, решив проверить, так ли это, спросила:
— Ты что, собираешься наблюдать за мной всю ночь? Смотришь, не испарилась ли я вдруг?
— Скажи, а ты когда-нибудь поверишь, что ты настоящая принцесса? — задал Штефан свой вопрос. «Начинается!»
— Спокойной ночи, Штефан!
— Ты хочешь узнать историю своей семьи? Таня закрыла глаза. Она поборола желание ответить утвердительно, искушение услышать подробности о родных было слишком сильным. Только разве можно верить тому, что он ей наплетет?
— Не стоит, — ответила она с горечью, — Айрис обычно рассказывала мне сказки перед сном, когда я была маленькая. Доббс заставил ее прекратить эти глупости. Он не хотел, чтобы я выросла мягкосердечной и мечтательной.
— Поэтому ты стала жесткой и…
— Практичной.
— Я бы сказал еще, и скептичной.
— Да, это тоже есть.
— А недоверчивой?
— Пожалуй, да. Жизнь заставляет. Ну, меня мы разобрали, а ты какой?
— Заносчивый, — ответил он, не колеблясь ни секунды.
— Ты признаешь это?
— — Я прекрасно знаю все свои недостатки. Эта черта еще не самая худшая.
— А много у тебя недостатков?
— Будто ты сама не знаешь!
— Нет. Могу только предполагать… Но я привыкаю к твоим недостаткам. Например, к вспышкам гнева…
Ну зачем она сказала это? Сразу и у нее, и наверняка у него в памяти всплывут картины их страстных объятий, и захочется заниматься любовью. У него, кстати, руки не связаны… Дернул же ее черт за язык!
— Спокойной ночи, Таня.
Голос его прозвучал на удивление спокойно. Значит, ему не до этого. Ну и слава Богу! Таня закрыла глаза и тяжело вздохнула.
«Спокойной ночи, Штефан! И прощай…»
Глава 23
Таня не могла поехать прямо в Нэтчез. У нее не было достаточного опыта езды верхом, поэтому уйти от возможной погони было бы крайне нелегко, прими она решение следовать по главной дороге. Поэтому она ехала кружным путем да еще отдыхала по дороге довольно часто, пока привыкла ехать в седле и править лошадью, которая, по правде сказать, оказалась строптивой и не всегда слушалась наездницу. Все путешествие заняло целых пять дней. Она так устала, что просто валилась с ног, но спешила попасть домой, волнуясь, как там дела в «Серале» и как же Доббс справляется без нее. В целом она отсутствовала семь дней, а за это время все могло прийти в полный упадок. Она должна была вернуться, несмотря на то что хотела бы еще переждать немного издать время ее преследователям потерять последние надежды на ее возвращение, если, конечно, они не плюнули на всю затею и не поехали дальше.
59 
