очень нудно 
31 
В страхе Джорджия вскочила со стула:
— Нет, я не работаю на полицию. Никак не работаю. И никогда не работала, никогда не хотела там работать. Если мой школьный приятель коп, это не значит, что я тоже коп.
Она задыхалась от страха, что эти люди ей не поверят.
— Ты привезла Сьюзи Уилсон и Ли Денхэма в аэропорт. — И Кожаный Пиджак вновь показал на кошелек, лежавший на столе. — У тебя был кошелек Миншу. Ты спрятала его в комнате. Ты врешь.
— Я не вру! У Ли и Сьюзи на переправе застряла машина, и я помогла им выбраться на берег. Это случайное совпадение! До тех пор я никогда их прежде не видела.
— На какой реке?
— Казуар. В четырех километрах на юго-запад от Налгарры. Эта река пересекает дорогу в аэропорт. Ее нельзя пропустить.
— Какая машина?
— Арендованный «форд»-седан. Белый.
Кожаный Пиджак достал из заднего кармана мобильник и нажал на несколько кнопок. Он что-то проговорил по-китайски, отключил телефон и положил его на стол.
— Расскажи об аварии.
— Пожалуйста, дайте мне воды. Очень хочется пить.
Еще один щелчок, пара слов, и один из громил вышел из комнаты. Никто не произнес ни слова до его возвращения. Он протянул ей кружку с оббитыми краями. У Джорджии дрожали руки, когда она делала глоток за глотком, потом ее замутило, но она подавила рвоту.
— Крушение самолета, — уточнил Кожаный Пиджак.
Костюм легонько постукивал пальцем по столешнице. Джорджия заговорила. Иногда у нее срывался голос, однако ей давали говорить и громилы не двигались с места, что прибавляло ей сил. Время от времени Костюм задавал Кожаному Пиджаку вопрос, который тот переводил на английский.
Она рассказала о китайце, который забрался в ее комнату, но это ни у кого не вызвало интереса, и Джорджия убедилась, что это был их человек, хотя и не из тех, кто присутствовал в комнате. Он отличался от них малым ростом.
— Ты была в больнице, — констатировал Кожаный Пиджак, предлагая ей продолжать рассказ, и она рассказала им о Бри и о том, в каком он состоянии. Наконец, когда дошла очередь до Дэниела и их последнего разговора, Костюм подался вперед, поставив локти на стол, и вновь выдал тираду по-китайски.
— После больницы ты разговаривала с полицейским, с Дэниелом Картером, довольно долго. О чем?
— О том, что авария не случайная.
— Не случайная? — вроде бы удивился Кожаный Пиджак.
— Так говорят. В газетах этого еще не было.
Неожиданно ей припомнилось пепельно-бледное лицо Дэниела, лежавшего на тротуаре. Господи, хоть бы с ним ничего не случилось. Неужели и он тут?
Два китайца о чем-то довольно долго говорили. Джорджия пила воду, не выпуская их из виду. Кожаный Пиджак взял кошелек, вынул из него что-то белое и бросил его на стол. Потом он вынул еще что-то, и Джорджия увидела, что это револьвер. Он положил его рядом с белым предметом.
— Ты и Ли Денхэм выкрали Сьюзи Уилсон, — твердо произнес Кожаный Пиджак. — Она и вам тоже была нужна.
— Выкрали? Что значит — я ее выкрала? Ради бога, я всего лишь сидела с ней рядом в самолете! — стояла на своем Джорджия, стараясь справиться с охватившей ее паникой и вернуть себе некоторое подобие спокойствия. — Неужели вам непонятно, что это совпадение? Я тут ни при чем.
Костюм что-то произнес, и Кожаный Пиджак сказал:
— Мы не можем понять…
— И я не могу! Я приехала на похороны родного человека, потом эта авария, потом меня допрашивали полицейские, потом меня выкрали вы, а я не имею к вашим делам никакого отношения!
Тишина.
Костюм щелкнул пальцами. Кожаный Пиджак кивнул громилам, и они вышли из комнаты. Опять тишина.
Дверь распахнулась, и вернулись громилы, таща за собой кого-то привязанного к стулу, с босыми ногами и черным мешком на голове. Едва Джорджия узнала брюки в цветах и индийскую длинную рубашку, как от ее храбрости не осталось и следа.
— Мама, — выдохнула она.
Голова матери повернулась в ее сторону, и она произнесла что-то неразборчивое. Джорджия ничего не поняла, зато ей стало ясно, что во рту у матери кляп.
— Мамочка, как ты? Пожалуйста. Боже мой, это все из-за меня…
Кожаный Пиджак подошел к ней. Громилы стояли по обе стороны от стула матери.
— Где Ли Денхэм?
Мама что-то пробормотала. Потом послышалось что-то вроде мольбы: «Беги, родная».
Джорджию охватила слепая ярость.
Ничего подобного она в жизни не испытывала.
31 
