23 
Он взял большую деревянную разделочную доску, стоявшую у плиты, и положил ее на стол.
Потом сел, поднял кухонное полотенце, расстеленное на столе, и обнаружил полукруг поленты, который лежал, все еще теплый, под полотенцем. Паола подала салат, бутылку вина, и прежде чем сесть, налила им обоим.
— Нет, так я не думаю, — сказал он и положил себе на тарелку печенки и лука, а потом добавил большой ломоть поленты. Он насадил кусок печенки на вилку, потом навалил на него ножом луку и принялся за еду. По своей давней привычке он не сказал ни слова, пока тарелка не опустела. Когда печень была съедена, а сок подобран с тарелки остатком второго куска поленты, он сказал: — Я думаю, она может знать или подозревать, кто его убил. Или почему его убили.
— Почему?
— Если бы ты только видела, какие у нее были глаза, когда ей показали его. Нет, не когда она увидела, что он мертв и что это на самом деле Фостер, а когда увидела, каким способом он был убит, — она была на грани истерики. Ее вытошнило.
— Вытошнило?
— Вырвало.
— Прямо там?
— Да. Странно, правда?
Паола немного подумала, прежде чем ответить. Она допила вино и налила себе еще полстакана.
— Да. Странная реакция на смерть. И она ведь врач? — Он кивнул. — Непонятно. Чего она могла испугаться?
— А что на десерт?
— Фиги.
— Я тебя люблю.
— Ты хочешь сказать, что ты любишь фиги, — сказала она и улыбнулась.
Фиг было шесть штук, превосходных, сочащихся сладостью. Он взял нож и принялся снимать кожицу с одной из них. Когда он закончил, сок бежал у него по рукам, он разрезал фигу пополам и протянул больший кусок Паоле.
Отправив в рот почти весь свой кусок, он вытер сок, стекавший по подбородку. Съел эту фигу, потом еще две, снова вытер рот и руки салфеткой и сказал:
— Если ты дашь мне стаканчик портвейна, я умру счастливым человеком.
Встав из-за стола, она спросила:
— А чего она могла испугаться?
— Как ты сказала — что ее могут заподозрить в причастности к убийству, имела она к нему отношение или не имела.
Паола достала приземистую бутылку с портвейном, но прежде чем налить его в маленькие стаканчики, убрала со стола тарелки и положила их в мойку. После этого наполнила стаканчики портвейном и поставила их на стол. Сладкое вино смешалось с оставшимся во рту вкусом фиг. Счастливый человек.
— Но я думаю, что не имела.
— Почему?
Он пожал плечами:
— Она не кажется мне похожей на убийцу.
— Потому что она хорошенькая? — спросила Паола и отпила портвейна.
Он чуть было не ответил: потому, что она врач, но тут вспомнил слова Риццарди — убивший молодого человека знал, куда ударить ножом. Врач тоже это знает.
— Может быть, — сказал он, потом переменил тему разговора и спросил: — Раффи дома?
И посмотрел на часы. Одиннадцатый час. Сын знает, что ему полагается быть дома в десять, если завтра нужно рано вставать в школу.
— Нет, разве что он вошел, пока мы ели, — ответила она.
— Нет, он не входил, — сказал Брунетти, сам не понимая, откуда ему это известно.
Было поздно, они выпили бутылку вина, съели превосходные фиги и запили замечательным портвейном. Говорить о сыне не хотелось ни ей, ни ему. Все равно он придет и завтра будет в их полном распоряжении.
— Сложить все это в мойку? — спросил он, имея в виду оставшиеся тарелки, но думая совсем о другом.
— Не надо. Я сама. Пойди и скажи Кьяре, чтобы она шла спать.
Легче было бы перемыть все тарелки.
— Пожар кончился? — спросил он, входя в гостиную.
Она его не слышала. Она находилась на расстоянии сотен миль и десятилетий от него. Она сидела, сильно сгорбившись, в кресле, вытянув перед собой ноги. На ручке кресла лежали два яблочных огрызка, на полу валялся пакетик от бисквитов.
— Кьяра, — позвал он, потом громче: — Кьяра.
Она подняла глаза от страницы, не сразу увидев его, потом осознала, что это ее отец. Тут же забыв о нем, снова опустила глаза в книгу.
— Кьяра, пора спать.
Она перевернула страницу.
— Кьяра, ты меня слышишь? Пора идти спать!
Продолжая читать, она оттолкнулась одной рукой от кресла. Дойдя до конца страницы, она остановилась, оторвалась от книги и поцеловала его, а потом ушла, заложив страницу пальцем. У него не хватило духу сказать ей, чтобы оставила книгу в гостиной. Ладно, если он встанет ночью, то сам выключит у нее свет.
23 
