очень нудно 
60 
Брунетти решил отнестись к этому легко и заметил:
— Я не боюсь ножей.
Фоско отреагировал мгновенно:
— Я тоже не боялся автоматов, Гвидо. — Потом, смутившись, добавил: — Я хочу сказать, Гвидо, будь с ним осторожен.
— Ладно, буду. Спасибо. — И добавил: — Пока ничего нового нет, но если что-нибудь появится, я тебе сообщу. — Большинство полицейских, из тех, кто знал Фоско, говорили, что их очень интересует, кто же стрелял в него и кто приказал стрелять. Но кто бы ни был этот человек, он проявил чертовскую осмотрительность, поскольку знал, какие у Фоско хорошие отношения с полицией. Брунетти считал, что дело это безнадежное, но время от времени задавал вопросы, говорил намеками с разными подозреваемыми о возможности поблажки в обмен на нужную ему информацию. Но за все эти годы ему так и не удалось приблизиться к истине.
— Буду признателен, Гвидо. Но я не уверен, что это теперь так уж важно. — Благоразумие или примиренность слышал Брунетти в его голосе?
— Почему?
— Я женюсь.
Значит, любовь. Это лучше и того, и другого.
— Поздравляю, Риккардо. Кто она?
— Вряд ли ты ее знаешь, Гвидо. Она работает в одном журнале, но она здесь почти год.
— Когда свадьба?
— В следующем месяце.
Брунетти не стал фальшиво обещать присутствовать на свадьбе, но то, что он сказал, было от чистого сердца:
— Надеюсь, вы оба будете счастливы, Риккардо.
— Спасибо, Гвидо. Слушай, если я узнаю об этом парне еще что-нибудь, я позвоню, ладно?
— Буду благодарен.
И, высказав еще несколько пожеланий на будущее, Брунетти положил трубку. Неужели все так просто? Неужели финансовые потери заставили Вискарди инсценировать грабеж? Только не знающий Венеции мог бы выбрать Руффоло, этот парень гораздо больше годится на роль мелкого воришки, нежели акулы преступного мира. Но может, сам факт, что Руффоло только что вышел из тюрьмы, служит рекомендацией?
Больше он сегодня ничего не мог сделать, ведь Патта первым бы поднял крик о грубости подчиненных, если бы миллионеру стали задавать вопросы в один день трое разных полицейских, да еще в больнице. Нет, пусть тот поплавает вокругприманки до следующей недели, когда Брунетти сможет снова осторожно потянуть леску. Сегодня же он забросит удочку в воды Венеции и отправится за очередным уловом.
Синьора Кончетта Руффоло жила вместе с сыном Джузеппе — в те короткие периоды, когда он не сидел в тюрьме — в двухкомнатной квартире рядом с кампо Сан-Болдо. Отличительным признаком той части города является соседство с треснувшей башней этой церкви, отсутствие по соседству удобной остановки речного трамвайчика и — если кто-то пожелает расширить значение слова «соседство» — с церковью Сан-Симоне-Пикколо, где до сих служат воскресную мессу на латыни, открыто протестуя против нововведений. Вдова жила в квартире, принадлежащей некоему общественному фонду, сдающему свои многочисленные квартиры нуждающимся людям. Чаще всего квартиры эти предоставляются венецианцам. Как получила ее синьора Руффоло, оставалось тайной, хотя ее нужду не окутывала никакая тайна.
Брунетти прошел по мосту Риальто, мимо Сан-Кассиано, потом свернул налево, и вскоре приземистая башня Сан-Болдо оказалась справа. Он нырнул в узенькую улочку и остановился перед низким домом. Фамилия «Руффоло» была вырезана изящными буквами на металлической табличке справа от звонка, ржавчина стекала и с таблички, и со звонка и разъедала штукатурку, которая постепенно обваливалась с передней стены. Брунетти позвонил, подождал немного, снова позвонил, подождал и позвонил в третий раз.
Прошло целых две минуты после третьего звонка, когда он услышал голос, спрашивающий из-за двери:
— Si, chiè?[26]
— Это я, синьора Кончетта. Брунетти.
Дверь быстро отворилась, он взглянул в темную прихожую, и ему, как раньше, показалось, что видит он бочку, а не женщину. Синьора Кончетта, как гласило ее семейное предание, сорок лет назад была первой красавицей в Калтанизетте. Сообщалось также, что молодые люди проводили много часов, прохаживаясь взад-вперед по Корсо-Витторио-Эмминуэле в надежде хотя бы взглянуть на прекрасную Кончетту. Она могла выбрать любого, начиная с сына мэра и кончая младшим братом доктора, но вместо этого выбрала третьего сына в семье, которая когда-то железным кулаком правила всей этой провинцией. Выйдя замуж, она стала носить фамилию Руффоло, а когда долги Аннунциато заставили их покинуть Сицилию, превратилась в чужачку в этом холодном и негостеприимном городе. Вскоре осталась вдовой, живущей на государственную пенсию и на доброхотные даяния мужниной семьи. И оказалась матерью уголовного преступника еще прежде, чем Джузеппе успел окончить школу.
60 
