17 
— Мы были любовниками, Ава. А это несколько больше.
— А теперь мы — родители, и ты хочешь, чтобы мы поженились.
— Надеюсь, что ты тоже хочешь этого, — ответил Кристос, стараясь не думать о том, что она сказала. Он разрешил мальчику называть себя папой, потому что не решился отказать ему в этом, но не верил, что был его отцом.
— Я не могу выйти замуж за чужого человека. Даже ради Тео.
— И что ты хочешь от меня? Ава закусила губу, задумавшись.
— Хочу, чтобы мы стали друзьями. Я знаю не так уж много счастливых семейных пар, но те, кого знаю... они друзья. Думаю, Тео заслуживает, чтобы так было и у нас.
Кристос кивнул. Вот одна из причин, по которой он намерен на Аве жениться, а не просто увезти Тео в Грецию.
— Разумно.
— Перестань говорить казенным тоном.
— Это почему?
— А потому что, когда ты это делаешь, мне хочет-ся влепить тебе пощечину.
— Я и не подозревал о твоей склонности к насилию.
— Она проявляется только с тобой, Кристос. Он встал, обошел вокруг стола и присел на него.
Их разделяло лишь несколько сантиметров.
— Только казенный тон помогает мне справиться с этим.
— С чем?
С влечением к тебе, хотелось ему сказать, но он не мог ответить ей так.
— С браком.
— Это будет брак по расчету?
— По обоюдному расчету, — ответил Кристос. Ава закатила глаза.
— А я думала, что нам следовало бы попытаться стать друзьями.
— Как ты предлагаешь это сделать?
— Поужинать с несколькими из моих друзей завтра вечером, — сказала она.
Он взглянул на свой календарь.
— Смогу, если это будет пораньше. Скажем, около семи?
— Отлично.
— И с кем мы будем ужинать? — спросил он.
— С Лореттой Джонс и ее женихом, Полом Вриске. — Она пристально посмотрела на него.
— Ты опять разглядываешь меня. Она вспыхнула.
— Мы будем любовниками?
— Мы будем женаты.
— Я не могу быть в близких отношениях с человеком, который мне не доверяет.
— Раньше могла.
— Я изменилась с тех пор.
Да, изменилась. В ней появилась внутренняя сила. Раньше она была ласковым послушным котенком, откликающимся на его зов, а сейчас — тигрица, которая может откликнуться, а может и броситься на него, выпустив когти.
Странно, но она стала для него от этого еще более желанной.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Миконос оказался точно таким, каким Ава его помнила. Светлые дома из известняка сияли на холмах над темно-синим Эгейским морем. Она держала Тео за руку, и это придало ей сил, когда, выходя из самолета, она увидела ожидавшего их Ари Теакиса. Тот никогда не симпатизировал Аве, тем более после конфликта между его сыновьями.
Честно говоря, она робела перед этим человеком с первого же момента их встречи — таким он был надменным и уверенным в себе. Даже сейчас, прикованный к инвалидному креслу, он по-прежнему выглядел властным.
Ава хотела бы, чтобы Тео стал таким же уверенным в себе. И даже если бы ее не тянуло по-прежнему к Кристосу, она бы приняла его предложение выйти за него замуж — в надежде, что жизнь рядом с ним и Ари как-то повлияет на Тео и поможет ему обрести это качество.
— Пойдем, мама.
— Осторожно спускайся по ступенькам, — предупредила его Ава.
— Я не маленький, — заявил Тео, сбежал по трапу и остановился перед Ари.
— Чего ты ждешь? — спросил Кристос за ее спиной.
— Твой отец не любит меня.
— Он не любит многих, не только тебя.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказала она. Кристос положил руку ей на плечо.
— Ты не сможешь изменить его отношение к прошлому, но можешь повлиять на то, какой он увидит тебя в будущем.
— Ты так думаешь?
— Да. И он будет благодарен тебе за внука. Она взглянула на Ари, сидевшего в инвалидном кресле, и слугу за его спиной. Тео, стоявший перед ним, переминался с ноги на ногу и, казалось, немного нервничал.
Ава поспешила к сыну, но не успела еще подойти к нему, как Ари протянул руки и привлек мальчика к себе.
Остановившись, она увидела то, о чем только что сказал ей Кристос: то, с какой любовью смотрел этот человек на ее сына. Он крепко прижал Тео к себе и погрузил лицо в его густые черные волосы.
17 
